Длинные стихи на конкурс чтецов к 9 Мая

Над могилой, в тихом парке
Расцвели тюльпаны ярко.
Вечно тут огонь горит,
Тут солдат советский спит.

Мы склонились низко-низко
У подножья обелиска,
Наш венок расцвёл на нём
Жарким, пламенным огнём.

Мир солдаты защищали,
Жизнь за нас они отдали.
Сохраним в сердцах своих
Память светлую о них!

Как продолжение жизни солдат
Под звёздами мирной державы
Цветы на ратных могилах горят
Венками немеркнущей славы.

О, сколько прошло уже светлых лет,
А все не кончается горький след.

И ныне для каждой десятой женщины
Нет ни цветов, ни фаты невесты.
И ей будто злою судьбой завещано
Рядом навечно пустое место…

Но пусть же простит нас она, десятая.
Мужчины пред ней – без вины виноватые:
Ведь в тяжкие годы в моей стране
Каждый десятый погиб на войне.

Безмолвье – ему. Безнадежность – ей.
Только бы все это не забылось!
Только бы люди стали мудрей
И все это снова не повторилось!

Наше время считают деревья,
что взросли на священной золе.
И в минуту большого доверья
вспоминаем мы тех, кто в земле.

Под кореньями, под молочаем
есть у каждого кто-то родной.
«Так почтим их минутой молчания…»
Так молчат берега над водой.

Между нами поток быстротечный
с мотыльками, стволами берез,
с первым криком, теплом человечьим
до последнего вздоха… до звезд…

Знаю, – вечность, холодная, тихая,
никому никого не вернет.
Только в соснах часы твои тикают
и кукушка кукует-поет…

Я – предков славянских кровинка.
Я – вдовой солдатки слеза,
Заросшей траншеи былинка,
Угасшего боя гроза.

Я – стон молодого солдата
Убитого в первом бою.
Я – чувство внезапной утраты,
Когда похоронку дают.

Я – звёздочки на обелисках,
Упорство советских солдат,
Погибших под Наро-Фоминском,
Не сделав и шагу назад.

Я – горькая радость Победы!
Я – гордость за Русский народ!
И что б я ни делал,
И где бы я ни был,
Всё это со мною живёт!

Говори, отец, говори...
Говори, отец, до зари,
Расскажи, отец, о войне –
Будет больно и страшно мне.

Не щади меня, не щади,
Вновь в атаку, отец, иди
Ошалелым от ран юнцом,
Недоучкою, сорванцом.

Говори, отец, не молчи,
Вновь от ужаса закричи
И к сырой земле припади...
Не щади меня, не щади...

Я хочу обо всем узнать:
Как ты падал и шел опять,
Как гранату в руках сжимал,
Как письма ты напрасно ждал...

Говори, отец, о войне,
Это нужно и важно мне...

Не мужское это дело – воевать,
Хватит верить, лицемерить,
Хватит врать.
Не мужское это дело – убивать –
Нам же Бог людей доверил
Создавать.

И солдат всегда с войны
Хотел домой,
Там, где он не боевой,
А деловой.
Где он женщину сумеет полюбить,
Вознести, защитой быть, боготворить.

Пусть воюет с генералом генерал,
Он хоть в звездах,
А мужчиною не стал,
Потому что так и не сумел
Понять:
Не мужское это дело – убивать!

Приходят ветераны на парад –
Сверкая переливами наград.
И дружно, взявшись за руки, идут.
Их громко поздравляют там и тут.

Надеть медали каждый в праздник рад,
Но все короче их нестройный ряд…
Пока нам есть, кого благодарить,
Давайте будем помнить и любить.

Давайте будем помогать, пока
Они не вознеслись на облака.
Пусть далеко от нас ушла война,
Тех, кто остался, поддержи, страна!..

Пока они приходят на парад,
Пока глаза их радостно горят,
Как блики солнца в звездочках наград…
... Пока еще идет нестройный ряд.

Если ворон в вышине,
дело, стало быть, к войне.
Чтобы не было войны,
надо ворона убить.

Чтобы ворона убить,
надо ружья зарядить.
А как станем заряжать,
всем захочется стрелять.

Ну, а как стрельба пойдет,
пуля дырочку найдет.
Ей не жалко никого,
ей попасть бы хоть в кого,
хоть в чужого, хоть в свово.

Во, и боле ничего.
Во, и боле ничего.
Во, и боле никого.
Кроме ворона того:
стрельнуть некому в него.

Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.

Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал…

Среди большой войны жестокой,
С чего – ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

Вечная слава и вечная память
Павшим в жестоком бою!
Бились отважно и стойко с врагами
Вы за Отчизну свою.

Верные Долгу, себя на щадили
Ради победы её.
Чтобы жила она в славе и силе,
Отдали сердце своё;

Отдали жизнь, чтоб лихая недоля
К нам никогда не пришла,
Чтоб на земле, что любили до боли,
Каждая ветка цвела.

Пусть же проходят за годами годы,
Вас не забудет страна:
Свято и ревностно память народа
Ваши хранит имена.

Бились отважно и стойко с врагами
Вы за отчизну свою.
Вечная слава и вечная память
Павшим в жестоком бою.

Горят огни.
Горят вокруг
На много сотен вёрст.
Горят,
Захватывая дух,
Как россыпь близких звёзд.

И подступают не спеша,
И бьют под самый дых,
И нет такого блиндажа,
Чтоб спрятаться от них!

Пусть времена давно не те,
Но там, где пал Солдат,
С тех пор
На каждой высоте
Огни вот так горят.

Мне не уйти от этих мест,
Не встать спокойно
В рост.
Горят огни,
Горят окрест
На много сотен вёрст...

Ярко звёзды горят,
И в кремлёвском саду
Неизвестный солдат
Спит у всех на виду.

Над гранитной плитой
Вечный свет негасим.
Вся страна сиротой
Наклонилась над ним.

Он не сдал автомат
И пилотку свою.
Неизвестный солдат
Пал в жестоком бою.

Неизвестный солдат,
Чей-то сын или брат,
Он с войны никогда
Не вернётся назад.

Ярко звёзды горят,
И в кремлёвском саду
Неизвестный солдат
Спит у всех на виду.

Как надоели войны на свете.
Гибнут солдаты и малые дети,
Стонет земля, когда рвутся снаряды,
Матери плачут и плачут комбаты.

Хочется крикнуть: «Люди, постойте!
Войну прекратите! Живите достойно!
Гибнет природа и гибнет планета,
Ну, неужели вам нравится это?»

Война – это боль, это смерть, это слёзы.
На братских могилах – тюльпаны и розы.
Над миром какое-то время лихое....
Где правит война – никому нет покоя.

Я вас призываю, нам всем это нужно,
Пускай на земле будет мир, будет дружба,
Пусть солнце лучистое всем нам сияет,
А войн – никогда и нигде не бывает!

Те времена покрылись сединой
И встарь ушли смертельною тропой,
Храня в кладовой памяти своей,
Святые подвиги российских сыновей.

Лишь только голос Родины на брань взывал,
Народ, весь как один, плечом к плечу вставал.
И эстафета ратных сыновей,
Как Знамя, вплоть до наших дней.

Мы одержали с ним побед немало.
От вражеских могил земля курганом встала.
Над ним рыдает вьюга да метель,
И молния разит за Русь, как зверь.

Все души павших сыновей на небе
Зажглись, как звезды в святом гневе.
Они – Герои, Гордость, Слава страны,
Вечную Память в сердцах сохраним!

Нарядный букетик
К груди прижимая,
Читаю стихи
Про «девятое мая».
Но, вдруг, запинаюсь
На слове «война»!
А в зале такая
Стоит тишина!
Я помню слова,
А сказать не могу,
Как дедушкин дед
Не сдавался врагу –
За родину дрался!
За мир!
За меня!
И как не дожил
До победного дня.
Его погубила
Фашистская мина!
Он дом не достроил,
Не вырастил сына…
И я почему-то
Кричу в тишину:
– Давайте к нам больше
Не пустим войну!

Услышав строчку, или фразу,
Хоть это непонятно мне,
Бывает, спрашивают сразу:
А это о какой войне?

О той войне – ужасной самой,
О бесконечной той войне
Где смерть ходила вслед за славой,
Где год за десять был вполне!

О той – отечественной, страшной,
Где жизнь была ценой в пустяк…
Мужчины погибали наши,
А иногда – запросто так.

Потом, конечно, были войны,
Но всех их не сравнишь с одной,
Так будем памяти достойны,
Оплаченной такой ценой!

И, если говорят «Победа!»,
То никогда не забывай,
Про ту войну, про кровь, про деда…
Про самый долгожданный май!

– Сколько звёзд раскалённых светит нам с высоты?
– Двадцать семь миллионов, – мне ответила ты.
– Двадцать семь миллионов? Эта цифра точна?
– Ровно столько влюблённых погубила война.

Плачут ивы, а клёны грустно так шелестят,
Двадцать семь миллионов крепко-накрепко спят.
Они храбро сражались за Отчизну свою,
В наших песнях остались, хоть погибли в бою.

Жизнь должна быть прекрасной в нашей вольной стране,
Верю я – не напрасны были жертвы в войне.
Плачут ивы, а клёны грустно так шелестят,
Двадцать семь миллионов крепко-накрепко спят...

На Братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше – вставала земля на дыбы,
А нынче – гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы –
Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.

У Братских могил нет заплаканных вдов –
Сюда ходят люди покрепче,
На Братских могилах не ставят крестов…
Но разве от этого легче?!

О друг, я не думала, что тишина
Страшнее всего, что оставит война.
Так тихо, так тихо, что мысль о войне
Как вопль, как рыдание в тишине.

Здесь люди, рыча, извиваясь, ползли,
Здесь пенилась кровь на вершок от земли…
Здесь тихо, так тихо, что мнится – вовек
Сюда не придет ни один человек,

Ни пахарь, ни плотник и ни садовод –
Никто, никогда, никогда не придет.
Так тихо, так немо – не смерть и не жизнь.
О, это суровее всех укоризн.

Не смерть и не жизнь – немота, немота –
Отчаяние, стиснувшее уста.
Безмирно живущему мертвые мстят:
Все знают, все помнят, а сами молчат.

На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую…
И однажды –
прекрасным утром –
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война…
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую –
по размерам –
шинель.
…А когда он упал –
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!

На фотографии в газете
Нечетко изображены
Бойцы, еще почти что дети,
Герои мировой войны.

Они снимались перед боем –
В обнимку четверо у рва.
И было небо голубое,
Была зеленая трава.

Никто не знает их фамилий,
О них ни песен нет, ни книг.
Здесь чей-то сын и чей-то милый,
И чей-то первый ученик.

Они легли на поле боя,
Жить начинавшие едва,
И было небо голубое,
Была зеленая трава.

Забыть тот горький год неблизкий
Мы никогда бы не смогли,
По всей России обелиски,
Как души, рвутся из земли.

...Они прикрыли жизнь собою,
Жить начинавшие едва,
Чтоб было небо голубое,
Была зеленая трава.

Хотят ли русские войны?
Спросите вы у тишины
над ширью пашен и полей
и у берез и тополей.

Спросите вы у тех солдат,
что под березами лежат,
и пусть вам скажут их сыны,
хотят ли русские войны.

Не только за свою страну
солдаты гибли в ту войну,
а чтобы люди всей земли
спокойно видеть сны могли.

Под шелест листьев и афиш
ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж.
Пусть вам ответят ваши сны,
хотят ли русские войны.

Да, мы умеем воевать,
но не хотим, чтобы опять
солдаты падали в бою
на землю грустную свою.

Спросите вы у матерей,
спросите у жены моей,
и вы тогда понять должны,
хотят ли русские войны.

Цепи каменного мешка
Пусть твоя разорвет рука!
А не сможешь, так смерть предстанет –
Ведь она здесь всегда близка!

Положили тебя в мешок,
Завязали под злой смешок.
Ставят в очередь твое тело,
Чтоб смолоть его в порошок.

Мелет мельница жизнь людей –
Громоздятся мешки костей.
Жернова ее из железа,
С каждым днем они все лютей.

Мельник злится, от крови пьян:
Не мука – кровь течет из ран.
Жадно пьет ее клоп проклятый –
Бесноватый, слепой тиран.

Пусть умолкнет мельницы рев!
Пусть не вертит сила ветров
Крылья черные! Пусть не льется
Дорогая родине кровь!

Развяжите горы мешков!
Раздавите дом пауков!
Развалите мельницу пыток
Остриями гневных штыков!

Не забывайте о войне.
Cвоим потомкам передайте
Как гибли прадеды в огне,
Вы подвиг предков не предайте.

Не забывайте обелиски
На месте подвигов былых.
Пускай война уже не близко,
Вы, всё же, помните о них.

Не забывайте, в праздный час,
О тех, кто на войне остался.
Гордитесь теми, кто за Вас
В последний, смертный, бой поднялся.

Не забывайте никогда
Заплаченную ими цену.
Храните в памяти, тогда
Не обесцените победу.

Пусть шепчут в спину Вам враги:
– Забудьте след былых времен…
Но прошлый опыт говорит:
– Забыл победу – побежден!

Не забывайте о войне.
Держите флаг победы выше.
Наказывает жизнь вдвойне
Победу и беду забывших.

В тот страшный день земля рванула в небо.
От грохота застыла в жилах кровь.
Июнь цветастый сразу канул в небыль,
И смерть, вдруг, оттеснила жизнь, любовь.

Надели гимнастёрки и шинели
Вчерашние мальчишки – цвет страны.
Девчонки на прощанье песни пели,
Желали выжить в грозный час войны.

Война, как ком, катилась по дорогам,
Неся разруху, голод, смерть и боль.
Осталось их в живых совсем немного,
Принявших первый, самый страшный бой!

В атаку шли за правду, за Отчизну,
За мир, за мать с отцом, за добрый дом.
Чтоб защитить от ужасов фашизма
Права на жизнь, что рушилась кругом.

Сирень, гвоздики, нежные тюльпаны…
Начало лета, жизнь вокруг кипит.
Жива любовь, зарубцевались раны,
Но этот день июня не забыт!

Слово знакомой команды слышу сегодня опять.
Вносится Знамя Победы – «К выносу знамени – встать!»

Встать перед теми, кто падал грудью на лающий дот,
Кто из трясин новгородских к нам никогда не придет.

Кто на речных переправах шел, словно камень, ко дну.
Кто на века безымянный сгинул в фашистском плену.

Кто согревался дыханьем в стужу блокадных ночей,
Кто улетал вместе с дымом из бухенвальдских печей.

Кто, ослепленный ракетой, вдруг попадал под обстрел.
Кто в умирающем танке вместе с бронею горел.

Кто ради правого дела сердце отдать был готов.
Кто под машины ложился вместо понтонных мостов.

Кто за родные пределы гнал чужеземную рать.
Вносится Знамя Победы – «К выносу Знамени – встать!»

Черный крест на груди итальянца,
Ни резьбы, ни узора, ни глянца, –
Небогатым семейством хранимый
И единственным сыном носимый…

Молодой уроженец Неаполя!
Что оставил в России ты на поле?
Почему ты не мог быть счастливым
Над родным знаменитым заливом?

Я, убивший тебя под Моздоком,
Так мечтал о вулкане далеком!
Как я грезил на волжском приволье
Хоть разок прокатиться в гондоле!

Но ведь я не пришел с пистолетом
Отнимать итальянское лето,
Но ведь пули мои не свистели
Над священной землей Рафаэля!

Здесь я выстрелил! Здесь, где родился,
Где собой и друзьями гордился,
Где былины о наших народах
Никогда не звучат в переводах.

Разве среднего Дона излучина
Иностранным ученым изучена?
Нашу землю – Россию, Расею –
Разве ты распахал и засеял?

Нет! Тебя привезли в эшелоне
Для захвата далеких колоний,
Чтобы крест из ларца из фамильного
Вырастал до размеров могильного…

Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.

Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, –
Точно в пропасть с обрыва –
И ни дна, ни покрышки.

И во всем этом мире
До конца его дней –
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей.

Я – где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я – где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.

Я – где крик петушиный
На заре по росе;
Я – где ваши машины
Воздух рвут на шоссе.

Где – травинку к травинке –
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.

Летом горького года
Я убит. Для меня –
Ни известий, ни сводок
После этого дня.