По какой реке твой корабль плывет
до последних дней из последних сил?
Когда главный час мою жизнь...
Если ворон в вышине,
дело, стало быть, к войне.
Чтобы не было войны,
надо ворона убить.
Стихло в улицах вранье.
Замерло движенье.
Улетело воронье
На полях сраженья.
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли –
Повзрослели они до поры...
А мы с тобой, брат, из пехоты,
А летом лучше, чем зимой.
С войной покончили мы счеты…
Бери шинель – пошли домой.
Вы слышите: грохочут сапоги,
и птицы ошалелые летят,
и женщины глядят из – под руки?
Вы поняли, куда они глядят?
Я ухожу от пули,
делаю отчаянный рывок.
Я снова живой
на выжженном теле Крыма.
Здесь птицы не поют,
Деревья не растут,
И только мы к плечу плечо
Врастаем в землю тут.
Не вели, старшина, чтоб была тишина.
Старшине не все подчиняется.
Эту грустную песню придумала...
Мы сидим, пехотные ребята.
Позади – разрушенная хата.
Медленно война уходит вспять.
Старшина нам разрешает спать.
Холод войны немилосерд и точен.
Ей равнодушия не занимать.
…Пятеро голодных сыновей и дочек...
Джазисты уходили в ополченье,
цивильного не скинув облаченья.
Тромбонов и чечеток короли
в солдаты необученные шли.
Черный ворон сквозь белое облако глянет –
значит, скоро кровавая музыка грянет.
Волнения не выдавая,
оглядываюсь, не расспрашивая.
Так вот она – передовая!
В ней ничего нет страшного.
