Наконец сдались морозы.
Сок закапал у берёзы.
Горка в речку побежала
И нарядной верба стала.
В небесах высоких тает
Одинокий тонкий луч,
Улетают птичьи стаи,
Прилетают стаи туч.
Все деревья облетели.
Зеленеют только ели.
Днём и ночью дождик льёт,
Грязь и лужи у ворот.
И среди чуткого молчанья
В купели золотого сна
Душа полна очарованья
И светлых дум она полна.
Льет дождь, холодный, точно лед.
Кружатся листья по полянам.
И гуси длинным караваном
Над лесом держат перелет.
Молодая весна многозвучий полна,
Прилетела из дальнего края.
Зашумели леса, заблестела гроза,
Пробужденье природы встречая…
На полянке, у тропинки
Пробиваются травинки.
С бугорка ручей бежит.
А под ёлкой снег лежит.
Вот на ветке лист кленовый.
Нынче он совсем как новый!
Весь румяный, золотой.
Ты куда, листок? Постой!
Наша осень, правда, золотая,
Как ее иначе назову?
Листья, помаленьку облетая,
Устилают золотом траву.
Ура, ура – пришел апрель!
Бегут ручьи, звенит капель.
И в небе ясном солнце светит,
Весна шагает по планете!
Хорошо весной в саду:
Деревца стоят в цвету,
А трава как покрывало!
Вся земля зеленой стала.
Апрель журчит, звеня ручьями,
Кругом проталины видны.
Весна заботливо смывает
Остатки прожитой зимы.
Все нынешней весной особое,
Живее воробьёв шумиха.
Я даже выразить не пробую,
Как на душе светло и тихо.
Замер лес в прозрачной дымке,
На деревьях тают льдинки.
С веток падает капель,
И слышна синицы трель.
Пеной черемух леса зацвели,
Пахнет настоем смолы и цветений.
А надо всем журавли, журавли…
Синее небо и ветер весенний!
Переливаются и розовеют полосы
Снегов играющих. Настала их пора.
И словно ото всех деревьев по лесу
Отскакивает эхо топора.
Пока весна цветет на сей планете,
И красота зеленых рощ – в расцвете,
И милость Бога всем дана на свете,
Пусть и для нас цветут красоты эти!
Снег сошёл. Запахло прелью.
Прокатился в небе гром.
Муравьи под старой елью
Всем семейством строят дом.
Тепло на солнышке. Весна
Берет свои права.
В реке местами глубь ясна,
На дне видна трава.
На берёзке тонкой у дорожки
Распустились новые серёжки –
Клейкие, зелёные, душистые…
Их согрело солнышко лучистое,
Оставляя след заката розовый
На коре светящейся берёзовой.
На иве распустились почки,
Берёза слабые листочки
Раскрыла – больше снег не враг.
Трава взошла на каждой кочке,
Заизумрудился овраг.
Всё быстрее облетают клёны,
Всё темнее низкий свод небес.
Всё виднее, как пустеют кроны,
Всё слышнее, как немеет лес,
И всё чаще прячется во мгле
Солнце, охладевшее к земле...
Осень. По утрам морозы.
В рощах жёлтых листопад.
Листья около берёзы
Золотым ковром лежат.
В лужах лёд прозрачно-синий.
На листочках белый иней.
Снежная равнина, белая луна,
Саваном покрыта наша сторона.
И березы в белом плачут по лесам.
Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
Солнце в небе синем
Пахнет апельсином,
Яблоком румяным,
Ягодой с поляны.
А еще подсолнушком
Пахнет наше солнышко!
Осенний лес готовится ко сну.
Гоняет ветер желтую листву.
Рябина красная, как огонек горит.
Осина вся от холода дрожит.
В лесу осеннем много треска,
И дождик моет все до блеска.
Прекрасна вешняя природа,
Апрель заулыбался снова.
Шумят и веселятся воды:
У них теперь свобода слова!..
Река струится величаво –
Ей в эти дни почет и слава!
Зелень нивы, рощи лепет,
В небе жаворонка трепет,
Теплый дождь, сверканье вод, –
Вас назвавши, что прибавить?
Чем иным тебя прославить,
Жизнь души, весны приход?
Синий лес во мраке тонет,
Засыпает до утра.
Дремлют спутанные кони
В дыме нашего костра,
В углях тлеют головешки,
Гаснут бабочки в огне.
Из золы бочок картошки
Прямо в руки
Метит мне.
В Сибири ненастное лето.
В июле и дождь, и ветра.
Картошка не выдала цвета,
Трава поднялась, как гора.
А в небе лишь мрака движенье,
рождение зябкой воды...
А если и вспыхнет свеченье,
То – свет самолетной звезды...
Вот и кончается лето,
Яростно рдеют цветы,
Меньше становится света,
Ближе приход темноты.
Но – темноте неподвластны,
Солнца впитавши лучи, –
Будем по-прежнему ясны,
Искренни и горячи!
Зашумела, разгулялась
В поле непогода.
Принакрылась белым снегом
Гладкая дорога.
Белым снегом принакрылась,
Не осталось следа.
Поднялась метель да вьюга,
И не видно света.
Где речка золотом играла,
Ведя беседу с камышом,
Теперь лежит там лёд хрустальный,
Сверкая чистым серебром.
Где рожь, как море, волновалась,
Где пышные цвели луга,
Теперь там грозно и сердито
Гуляет вьюга и пурга.
Порхают легкие снежинки.
Седеют сосны за рекой.
Ворона каркнула с лозинки:
«Зи-ма, зи-ма недалеко!»
А я ведь знаю сам не хуже,
Уже готовлюсь на каток.
На всякий случай в каждой луже
На прочность пробую ледок.
Льды сковали реки и озера,
В снежной дымке рощи и леса.
День короток, и еще не скоро
Он прибавит добрых полчаса.
Под ногами снег скрипит небрежно,
Солнце побороть не в силах тьмы…
Но поет синичка, нежно-нежно,
Будто бы и не было зимы.
Раскудрявились ивы, березы.
Расцвели полевые цветы.
В танце носятся пчелы, стрекозы –
И во всем никакой суеты.
Гром грохочет. Резвятся зарницы.
И под радугой – дивной дугой –
Ба! озимая рожь колосится.
После дождика воздух парной.
Клонит к лени полдень жгучий,
Замер в листьях каждый звук,
В розе пышной и пахучей,
Нежась, спит блестящий жук;
А из камней вытекая,
Однозвучен и гремуч,
Говорит, не умолкая,
И поет нагорный ключ.
Кукушкин крик последний
Как осени звонок.
Увянет скоро летний
Ромашковый венок.
Но в сердце, как в ромашке,
Мы увезем домой
Июльские ромашки –
Пусть светят нам зимой.
Зарумянилась вишня и слива,
Налилась золотистая рожь,
И как море волнуется нива,
И в траве на лугах не пройдёшь.
Солнце ходит высoко над сводом
Раскалённых от зноя небес,
Пахнет липа душистая мёдом,
И шумит полный сумрака лес...
Люблю деревню я и лето:
И говор вод, и тень дубров,
И благовоние цветов;
Какой душе не мило это?
Быть так, прощаю комаров!
Но признаюсь – пустыни житель,
Покой пустынный в ней любя,
Комар двуногий, гость-мучитель,
Нет, не прощаю я тебя!
Бежит тропинка через луг,
Ныряет влево, вправо.
Куда ни глянь, цветы вокруг,
Да по колено травы.
Зеленый луг, как чудный сад,
Пахуч и свеж в часы рассвета.
Красивых, радужных цветов
На них разбросаны букеты.
Ясным утром на тихом пруде
Резво ласточки реют кругом.
Опускаются к самой воде,
Чуть касаются влаги крылом.
На лету они звонко поют,
А вокруг зеленеют луга,
И стоит, словно зеркало, пруд,
Отражая свои берега.
Лениво дышит полдень мглистый,
Лениво катится река,
И в тверди пламенной и чистой
Лениво тают облака.
И всю природу, как туман,
Дремота жаркая объемлет;
И сам теперь великий Пан
В пещере нимф покойно дремлет…
Под небом мертвенно-свинцовым
Угрюмо меркнет зимний день,
И нет конца лесам сосновым,
И далеко до деревень.
Один туман молочно-синий,
Как чья-то кроткая печаль,
Над этой снежною пустыней
Смягчает сумрачную даль.
Как солнце зимнее прекрасно,
Когда, бродя меж серых туч,
На белые снега напрасно
Оно кидает слабый луч!
Так, точно дева молодая,
Твой образ предо мной блестит;
Но взор твой, счастье обещая,
Мою ли душу оживит?
Тихо, тихо, ни души,
Только шепчут камыши,
Только плавают неслышно
Краснопёрки и ерши.
Не спеши, не мельтеши,
Свежим ветром подыши,
Летним утром возле речки
Зори больно хороши!
Запахи трав, звоны кузнечиков,
Жужжание пчел и шмелей,
Урчание лягушек в болотцах беспечное,
Мычание коров с полей –
Ветер доносит мне все это радостно,
Волосы чуть шевеля,
И от того на душе моей сладостно
В жаркий полдень июльского дня.
Дождь напоит щедро землю,
В поле вырастет трава.
Вешний лес уже не дремлет:
Появляется листва.
Просыпаются все звери,
Что дремали под снежком.
Открывай, апрель, им двери!
Все из норок кувырком!
Оживает апрельский лесок:
Лёгким паром курится тропинка,
Чуть сочится берёзовый сок,
К солнцу тянется робко травинка...
Вся природа – невеста сейчас:
Каждым корнем и почкой томится,
Чтобы маю, как в свадебный час,
Не таясь, нараспашку открыться!
Белое небо. Белая мгла.
Поздняя осень в гости пришла.
Стынут деревья. Иней на них.
Нет и в помине звезд золотых.
Тихо в лесу. Тишина на полях.
Белый туман поселился в дубах.
Белое небо. Белая мгла.
Белой колдуньей осень вошла.
В лесу теперь светлей и тише,
Видна сквозь ветви вышина.
Его вершина, словно крыша,
Огнем осенним сожжена.
Среди стволов туман пушистый,
Как дым клубится на заре,
Слетают листья, словно искры,
И догорают на земле.
В марте небо посветлело,
Кружевные облака
Треплет ветер то и дело
За округлые бока.
Солнце землю согревает,
Почерневший снег ворчит.
Он ворчит и дружно тает,
А потом ручьём журчит.
Как дышит грудь свежо и ёмко –
Слова не выразят ничьи!
Как по оврагам в полдень громко
На пену прядают ручьи!
В эфире песнь дрожит и тает,
На глыбе зеленеет рожь –
И голос нежный напевает:
«Еще весну переживешь!»
Вечерний лес ещё не спит.
Луна восходит яркая.
И где-то дерево скрипит,
Как старый ворон каркая.
Всё этой ночью хочет петь.
А неспособным к пению
Осталось гнуться да скрипеть,
Встречая ночь весеннюю.
Две радуги – и золотистый, редкий
Весенний дождь. На западе вот-вот
Блеснут лучи. На самой верхней сетке
Садов, густых от майских непогод,
На мрачном фоке тучи озаренной
Чернеет точкой птица. Всё свежей
Свет радуг фиолетово-зелёный
И сладкий запах ржей.
Дуют ветры,
Ветры буйные,
Ходят тучи,
Тучи темные.
Не видать в них
Света белого;
Не видать в них
Солнца красного.
Когда сквозь зимние недели
Прорвется солнечный апрель –
Запахнут лужи акварелью,
Запахнет детством акварель,
Забудешь боль и вьюги злобу,
Ворвется ветер молодой.
И ты опять легко, как глобус,
Всю землю вскинешь на ладонь.
Ручеек бежал в апреле.
Колокольчики звенели.
Таял серый снег вокруг.
На заре проснулся луг.
Ручеек иссяк...
Но вскоре
Мне цветов открылось море.
Нет, недаром летом тут
Колокольчики цветут.
Капель хрустальная звучит,
А в небе жаворонок вьется.
Он в унисон ей отзовется –
Пока их ночь не разлучит.
А после сладостного сна
Вновь звуки птичьи и капели,
Как будто ангел на свирели...
Поет, что к нам пришла весна.
Поднялась, шумит
Непогодушка,
Низко бор сырой
Наклоняется.
Ходят, плавают
Тучи по небу.
Ночь осенняя
Черней ворона.
Пока не грянули морозы,
Но их предчувствие везде:
И в остывающих березах,
И в застывающей воде.
Природа все предугадала
Холодной ночью под Покров...
Но только бы не остывала,
Не застывала в жилах кровь.
Огонь осенний сжёг леса,
И убран чахлый хлеб с полей.
Голодный ветер злей и злей
С земли кричит под небеса:
«Дай снега! Снега дай земле!»
Но неподвижна синева,
И бьётся ржавая трава
И день и ночь в холодной мгле.
Снег летает и сверкает
В золотом сиянье дня.
Словно пухом устилает
Все долины и поля ...
Все в природе замирает:
И поля, и темный лес.
Снег летает и сверкает,
Тихо падая с небес.
Если в небе ходят грозы,
Если травы расцвели,
Если рано утром росы
Гнут былинки до земли,
Если в рощах над калиной
Вплоть до ночи гул пчелиный,
Если солнышком согрета
Вся вода в реке до дна –
Значит, это уже лето!
Значит, кончилась весна!
Если Я сорву цветок,
Если ТЫ сорвешь цветок…
Если ВСЕ: и я, и ты –
Если МЫ сорвем цветы,
То окажутся пусты
И деревья, и кусты…
И не будет красоты.
И не будет доброты.
Если только Я и ТЫ –
Если МЫ сорвем цветы…
Лето красное, росы студёные
Изумрудом все листья цвечённые;
По кустам, по ветвям потянулися
Паутинки серебряной проволокой;
Зажелтели вдоль тына садового
Ноготки, янтарём осмолённые;
Покраснела давно и смородина;
И крыжовник обжёг себе усики;
И наливом сквозным светит яблоко.
Студёной синью блещет озеро,
Знобя полдневные лучи.
Рой бархатистых пчёлок, к розе рой
Стремясь, гуторит, как ключи.
Над малахитовою лужею
Жужжит комар, заворожён.
Мой жаркий взгляд щемящей стужею
Твоих очей расхоложён.
На горе – берёзы да осины,
Дождиком расцвечена листва.
На припёке, в блёстках паутины,
Сушатся ядрёные дрова.
На горе стреноженная лошадь
Не спеша бредёт по облакам
И хвостом – лишь чуть трава поплоше –
Солнце бьёт по розовым щекам.
Опять в изысканном наряде
Исходит лес осенним жаром.
Но почему так лихорадит,
Знобит от этого пожара?
Сто лет, а, может быть, и тыщу
Лес ря́дится в слова-обновы...
А мы все ищем, ищем, ищем
Свое единственное слово.
Уже погасли горные леса:
Ни золота, ни пурпура – все буро,
Но мне близка их скорбная краса,
Мне радостно, хоть небо нынче хмуро.
От высоты кружится голова,
Дышу озонным воздухом свободы,
И слушаю, как падает листва,
И слушаю, как отлетают годы...
Спит орешник у лесной сторожки.
Жёлтая листва лежит вокруг.
А на голых веточках
Серёжки,
Зеленея, высунулись вдруг.
Завязались почки на сирени.
Озими доверчиво нежны.
В тишине задумчивой, осенней
Бродят соки будущей весны.
Сирени бледные дождем к земле прибиты…
Замолкла песня соловья;
Немолчно говор слышится сердитый
Разлитого ручья.
Природа ждет лучей обетованных:
Цветы поднимут влажный лик,
И вновь в моих садах благоуханных
Раздастся птичий крик.
Последний лист на ветке голой
Серьгою бронзовой повис
И ждёт, когда зимой суровой
Его сорвёт и бросит вниз.
Упрямый лист, и над тобою
Закон суровый в мире есть:
Что отцвело своей весною,
Тому ещё не раз зацвесть.
Весну нарисуем, возьмем акварель,
И кисть окунем в голубую капель,
Струится, звенит голубая капель,
Капелью прозрачной умылся апрель.
Подснежник открыл голубые глаза,
В них неба бездонного синь – бирюза.
Умылся подснежник капелью лесной
И в воздухе синем запахло весной.
Снова нет ручьям покоя –
День и ночь журчат в кустах.
Ходит солнце золотое
В чистых-чистых небесах.
Льет лучи на лес и луг
И на все цветы вокруг:
Розовые, синие,
Голубые, красные,
Как один – красивые,
Хоть и очень разные.
Стояло прохладное утро,
А птицы резвились и пели:
Весну они славили мудро,
Апрель прославляли в апреле.
Такие веселые птицы
Едва ли могли ошибиться,
Едва ли могли петь напрасно:
Весной унывать не годится,
Улыбка природы прекрасна!
У деревни есть река.
В ней я видел облака,
Видел птиц, в воде летящих.
Еще радуга-дуга
В ней совсем перевернулась
И немного растянулась.
Кто не верит – покажу,
Завтра вас туда свожу.
И увидите вы сами
Нашу речку с чудесами.
Упал сосулькой март к ногам,
И потекли ручьи по склонам.
Навстречу солнцу и ветрам
С неумолкающим трезвоном.
Глядится лес в голубизну,
Вершины сосен запрокинув,
И видит, как, неся весну,
Косяк стремится журавлиный.
Холод ночи; смёрзлись лужи;
Белый снег запорошил.
Но в дыханьи злобной стужи
Чую волю вешних сил.
Завтра, завтра солнце встанет,
Побегут в ручьях снега,
И весна с улыбкой взглянет
На бессильного врага!
Шире, грудь, распахнись для принятия
Чувств весенних – минутных гостей!
Ты раскрой мне, природа, объятия,
Чтоб я слился с красою твоей!
Ты, высокое небо, далекое,
Беспредельный простор голубой!
Ты, зеленое поле широкое!
Только к вам я стремлюся душой!
Весело цветики в поле пестреют;
Их по ночам освежает роса;
Днём их лучи благодатные греют,
Ласково смотрят на них небеса.
С бабочкой пёстрой, с гудящей пчелою,
С ветром им любо вести разговор;
Весело цветикам в поле весною,
Мил им родимого поля простор!..
Вернулось царство вешних дней:
Звенит по камушкам ручей,
Река шумит,
И с криком стая журавлей
Уж к нам летит.
Смолою пахнет от лесов,
Краснея, почки лепестков
Вздохнули вдруг,
И миллионами цветов
Покрылся луг.
Здесь, где так вяло свод небесный
На Землю тощую глядит, –
Здесь, погрузившись в сон железный,
Усталая природа спит!..
Лишь кой-где бледные березы,
Кустарник мелкий, мох седой,
Как лихорадочные грезы,
Смущают мертвенный покой.
Тишина в саду и в доме,
Спит телёнок у плетня.
Возле погреба в соломе
Воробьиная возня.
За оградой
Пыльной полог
Прогибают ветерки,
Воздух мягкий,
Словно щёлок,
Наплывает
От реки…
Не остывшая от зною,
Ночь июльская блистала…
И над тусклою землею
Небо, полное грозою,
Всё в зарницах трепетало…
Словно тяжкие ресницы
Подымались над землею,
И сквозь беглые зарницы
Чьи-то грозные зеницы
Загоралися порою…
Листочки танцуют, листочки кружатся
И ярким ковром мне под ноги ложатся.
Как будто ужасно они занятые,
Зелёные, красные и золотые…
Листья кленовые, листья дубовые,
Пурпурные, алые, даже бордовые…
Бросаюсь я листьями вверх наугад –
Я тоже устроить могу листопад!
Заплакали чибисы, тонко и ярко
Весенняя светится синь,
Обвяла дорога, где солнце – там жарко,
Сереет и сохнет полынь.
На серых полях – голубые озера,
На пашнях – лиловая грязь.
И чибисы плачут – от света, простора.
От счастия – плакать, смеясь.
Солнце растопит снежок вдоль дорог
И потекут ручейки, заспешат.
Выйдут медведи из тесных берлог
И на лужайку сведут медвежат.
В поле грачи прилетят, загалдят,
Песню свою пропоёт нам капель,
Зайцы наденут свой летний наряд,
Ведь приближается месяц апрель!
Какая ночь! Мороз трескучий,
На небе ни единой тучи;
Как шитый полог, синий свод
Пестреет частыми звездами.
В домах все темно. У ворот
Затворы с тяжкими замками.
Везде покоится народ;
Утих и шум, и крик торговый;
Лишь только лает страж дворовый
Да цепью звонкою гремит.
Морозный день… Зато над головою
В переплетеньях сучьев, в чёрной сетке,
Стекая по стволам, на каждой ветке
Висит лавиной небо голубое.
И чудится: вот-вот весна начнётся.
И верится: она уже явилась.
И ни один сучок не покачнётся,
Чтоб небо невзначай не обвалилось.
Ночь побледнела, и месяц садится
За реку красным серпом.
Сонный туман на лугах серебрится,
Черный камыш отсырел и дымится,
Ветер шуршит камышом.
Тишь на деревне. В часовне лампада
Меркнет, устало горя.
В трепетный сумрак озябшего сада
Льется со степи волнами прохлада...
Медленно рдеет заря.
Полюбуйся: весна наступает,
Журавли караваном летят,
В ярком золоте день утопает,
И ручьи по оврагам шумят.
...Скоро гости к тебе соберутся,
Сколько гнёзд понавьют, – посмотри!
Что за звуки, за песни польются
День-деньской от зари до зари!
Прошли дожди, апрель теплеет,
Всю ночь – туман, а поутру
Весенний воздух точно млеет
И мягкой дымкою синеет
В далёких просеках в бору.
И тихо дремлет бор зелёный,
И в серебре лесных озёр
Ещё стройней его колонны,
Ещё свежее сосен кроны
И нежных лиственниц узор!
Cолнцу капли золотые любы.
Тянутся к земле сосульки-клювы,
Будто с высоты карнизов цапли:
КАП-КАП-КАП... –
роняют
цапли
капли.
Вдребезги –
упав –
сосульки бьются.
На асфальте золотые блюдца.
Высокая стоит луна.
Высокие стоят морозы.
Далекие скрипят обозы.
И кажется, что нам слышна
Архангельская тишина.
Она слышна, – она видна:
В ней всхлипы клюквенной трясины,
В ней хрусты снежной парусины,
В ней тихих крыльев белизна –
Архангельская тишина…
Какой туман! ни солнца нет, ни тучи!
Деревья облеклись в какой-то дым плавучий;
И тянется сырой, бревенчатый забор
Вдоль грязной улицы, обманывая взор…
Вот нашей осени унылая картина!
Нет, что ни говори, здесь грустно без хлопот;
Меня здесь под ярмо сама природа гнет…
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса –
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.
Туманный серп, неясный полумрак,
Свинцово-тусклый блеск железной крыши,
Шум мельницы, далекий лай собак,
Таинственный зигзаг летучей мыши.
А в старом палисаднике темно,
Свежо и сладко пахнет можжевельник,
И сонно, сонно светится сквозь ельник
Серпа зеленоватое пятно.
Деревья в саду на морозе как в сказке
Застыли в глубоком серебряном сне.
И ветви, что осенью сбросили краски,
Покрытые снегом блестят при луне.
Доносится смех детворы на салазках,
На небе мерцание ярких огней.
Кружат хороводы в причудливых масках
Соседи у ели, в горящем окне.
Кто видел край, где роскошью природы
Оживлены дубравы и луга,
Где весело шумят и блещут воды
И мирные ласкают берега,
Где на холмы под лавровые своды
Не смеют лечь угрюмые снега?
Скажите мне: кто видел край прелестный,
Где я любил, изгнанник неизвестный?..
Сыплется с неба листва, кувыркаясь,
С шелестом мягким к земле прикасаясь,
Тихое эхо ушедшего лета,
Шепот ласкающий, солнцем согретый.
Хрупкое чудо поддену ногою,
Стайкой вспорхнет, словно птицы, живою,
И закружится волною шуршащею,
Золото теплое, настоящее.
Размякло, и раскисло, и размокло.
От сырости так тяжело вздохнуть.
Мы в тротуары смотримся, как в стекла,
Мы смотрим в небо – в небе дождь и муть…
Не чудно ли? В затоптанном и низком
Свой горний лик мы нынче обрели,
А там, на небе, близком, слишком близком,
Всё только то, что есть и у земли.
Мороз затуманил широкие окна,
В узор перевиты цвета и волокна.
Дохни в уголок горячо, осторожно,
В отталом стекле увидать тогда можно,
Какой нынче праздник земле уготован,
Как светел наш сад, в серебро весь закован,
Как там, в небесах, и багряно, и ало,
Морозное солнце над крышами встало.
Сначала ветер прошумел осиной.
Потом прошла над лесом туч гряда.
Потом дождь кончился. И след лосиный
Наполнила небесная вода.
По самой лучшей из лесных дорожек,
Пофыркивая и наморщив нос,
Ежихе
Осторожный ежик
Четыре капельки на иглах нес.
Как после мартовских метелей,
Свежи, прозрачны и легки,
В апреле –
Вдруг порозовели
По вербному березняки.
Весенним заморозком чутким
Подсушен и взбодрен лесок.
Еще одни, другие сутки,
И под корой проснется сок.
И зимний пень березовый
Зальется пеной розовой.
О, солнце глаз бессонных – звездный луч,
Как слезно ты дрожишь меж дальних туч!
Сопутник мглы, блестящий страж ночной,
Как по былом тоска сходна с тобой!
Так светит нам блаженство дальних лет:
Горит, а всё не греет этот свет;
Подруга дум воздушная видна,
Но далеко, – ясна, но холодна.
Один встречаю я дни радостной недели, –
В глуши, на севере... А там у нас весна:
Растаял в поле снег, леса повеселели,
Даль заливных лугов лазурна и ясна;
Стыдливо белая береза зеленеет,
Проходят облака все выше и нежней,
А ветер сушит сад, и мягко в окна веет
Теплом апрельских дней...
«Тишина!» – шепнула белая поляна.
«Тишина!» – вздохнула, вея снегом, ель.
За стволами зыбь молочного тумана
Окаймила пухлую постель.
Переплет теней вдоль снежного кургана…
Хлопья медленно заводят карусель,
За опушкой – тихая метель,
В небе – мутная, безбрежная нирвана…
«Тишина!» – качаясь, шепчет ель.
«Тишина!» – вздыхает белая поляна.
Медлительной чредой нисходит день осенний,
Медлительно крутится жёлтый лист,
И день прозрачно свеж, и воздух дивно чист –
Душа не избежит невидимого тленья.
Так, каждый день стареется она,
И каждый год, как жёлтый лист кружится,
Всё кажется, и помнится, и мнится,
Что осень прошлых лет была не так грустна.
Октябрь уж наступил – уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей;
Дохнул осенний хлад – дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.
Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет;
Колокольчики ландышей в чаще зеленой цветут;
На рассвете в долинах теплом и черемухой веет,
Соловьи до рассвета поют.
Скоро Троицын день, скоро песни, венки и покосы…
Все цветет и поет, молодые надежды тая…
О весенние зори и теплые майские росы!
О далекая юность моя!
На небе – празелень, и месяца осколок
Омыт, в лазури спит, и ветер, чуть дыша,
Проходит, и весна, и лед последний колок,
И в сонный входит вихрь смятенная душа…
Что? месяца нежней, что? зорь закатных выше?
Знай про себя, молчи, друзьям не говори:
В последнем этаже, там, под высокой крышей,
Окно, горящее не от одной зари…
Не слыхать ещё тяжкого грома за лесом, –
Только сполох зарниц пробегает в вершинах…
Лапы елей висят неподвижным навесом,
И запуталась хвоя в сухих паутинах…
Если ж молния вспыхнет, как пламя над горном,
Раскрываются чащи в изломах неверных,
Точно древние своды во храмах пещерных,
В подземелье Перуна, высоком и чёрном!
Вновь тучи синие нахмурились кругом,
Вдали идёт дождя туманная завеса,
Из леса и с полей повеяло теплом, –
И вот уже гремит весенний первый гром,
И радуга сверкает из-за леса!
То с юга май идёт по рощам и полям, –
Как юный светлый бог, смеётся и ликует,
И пробуждает жизнь, и возвещает нам,
Что уж настал конец последним тёмным дням,
Что он весны победу торжествует!
Устало все кругом: устал и цвет небес,
И ветер, и река, и месяц, что родился,
И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,
И желтый тот листок, что наконец свалился.
Лепечет лишь фонтан средь дальней темноты,
О жизни говоря незримой, но знакомой...
О ночь осенняя, как всемогуща ты
Отказом от борьбы и смертною истомой!
