Стихи про октябрь и золотую осень

Нам октябрь принёс подарки:
Расписал сады и парки,
Стали листья словно в сказке.
Где же взял он столько краски?

Вот на ветке лист кленовый.
Нынче он совсем как новый!
Весь румяный, золотой.
Ты куда, листок? Постой!

Октябрь окунулся в тень,
Луч солнца туча застилает.
Унылый дождь встречает день,
Вновь осень крылья расправляет.

Последняя неделя октября
Не балует нас тёплою погодой.
Под шёпот засыпающей природы
Бодрит морозцем поздняя заря.

Вяжет сети паучок,
Гонит тучи ветер.
Загрустил бурундучок
О прошедшем лете.

В октябре
худеет
лес –
лишний
сбрасывает вес.

Ещё не облетела вся листва,
Ещё цепляется она за ветки,
Пока спокойны, тихи вечера,
А нудные дожди пока что редки.
Такой октябрь нам подарила осень…
Его тепло в ноябрь седой уносим.

В октябре, в октябре
Частый дождик на дворе.
На лугах мертва трава,
Замолчал кузнечик.
Заготовлены дрова
На зиму для печек.

Серый день короче ночи,
Холодна в реке вода,
Частый дождик землю мочит,
Свищет ветер в проводах.
Опадают листья в лужи,
Хлеб убрали в закрома,
До прихода зимней стужи
Утепляются дома.

Дождь стучит весь день по крыше.
За окошком – листопад.
То октябрь править вышел.
Что ж ему никто не рад?

Студит воздух он и воду.
Мерзнет, прячется зверьё...
Да, в такую непогоду
Хорошо иметь жилье.

Листья опали,
Птицы пропали,
Всё, что цвело
Притаилось в опале.
Заняты норы,
Замерли споры,
Заиндевели утром заборы...
Что же так сладко в этой поре,
В сердце сжимающем нам октябре?!

Запах терпкий в октябре,
Долгие рассветы,
В серый дождик во дворе
Часто дни одеты...

Гуси крыльями шуршат,
Клик прощальный длинный,
На рассвете неспеша
Лёг на поле иней.

Жёлтый кружится листок,
Путается в сучьях.
Неба синий лоскуток
Затерялся в тучах.

Поздний серенький рассвет
В поле над овином
Растревожится нет-нет
Криком журавлиным.

Листва всю землю устилает,
Рыжеют чёрные поля.
И в серых тучах день скучает,
И ветру сдались тополя.

И вдруг, неведомо откуда,
Среди осенней кутерьмы
Зайчишка белоснежным чудом
Несёт в поля клочок зимы.

Облетает калины куст.
Воздух холоден, влажен, чист.
Под ногами опавший лист
Издаёт суховатый хруст.

Лишь вороний надсадный карк,
Да намокших деревьев блеск,
Да струящийся с неба мрак
Наполняют осенний лес.

На водах золотая рябь,
Летит, летит листва.
Ветрами зябкими октябрь
Все лезет в рукава.
Он сам себе и царь, и князь,
Но весь дождем пропах,
И месит грязь, и месит грязь,
И ходит в сапогах.
За стол сажусь перекусить
И тоже грязь пойду месить.

В октябре и в ноябре
Каждый зверь в своей норе
Сладко спит и видит сны
В ожидании весны.
Только маленькую Катю
Вынимают из кровати,
Умывают в пять минут,
В садик за руку ведут.
Во дворе еще темно,
Машет бабушка в окно.

Снял Октябрь листьев позолоту,
Обнажил деревья и кусты…
Лёгкою рукою будто кто-то
На мольберте поменял холсты.

Вмиг пропало разноцветье красок,
Замер мир в коричневых тонах…
Царство летних грёз и дивных сказок
Будет сниться лесу в зимних снах…

Мой октябрь проникновенный,
Чуткий, трепетный... Вот-вот...
Всё, что хрупко, всё, что тленно,
Оторвётся, упадёт...

Но засветится живая
Красота – сплошной витраж.
Это Вечность, вызревая,
В мир заглядывает наш...

Октябрь. Сыро и прохладно,
И заболочены поля.
Хватает и пакует жадно
Листву опавшую земля.

Спешит управиться до снега,
Чтоб легче было заметать
Зиме – размашистого лета
Стихов забытую тетрадь.

Октябрёнок в октябре
Худенький сидит на пне,
И опята-октябрята
В кучку сбились в тишине.
Лист кленовый золотой
В бричке к речке за водой
Мимо них, шурша, проехал,
И пахнуло темнотой.
И опёнок октябрёнку
Прошептал:
– Пора домой!..

Ночь побледнела, и месяц садится
За реку красным серпом.
Сонный туман на лугах серебрится,
Черный камыш отсырел и дымится,
Ветер шуршит камышом.

Тишь на деревне. В часовне лампада
Меркнет, устало горя.
В трепетный сумрак озябшего сада
Льется со степи волнами прохлада...
Медленно рдеет заря.

Скоро ляжет в спячку ёжик,
Сбросит роща свой наряд,
А пока вдоль всех дорожек
Листья яркие кружат.

Улыбается Октябрь,
И уже щекочет нос
Утром школьным,
Утром ранним
Самый маленький
Мороз.

Сырое утро, лето позади,
Все окна в доме наглухо закрыты.
Стоит октябрь, третий день дожди,
По всей дороге небеса разлиты.

Вычерпываю приступы тоски,
Моя душа, как лужи на дорогах,
Где Небо разделилось на куски
И в каждом осень – целое в немногом.

Октябрь нам несёт осеннюю прохладу.
Дожди холодные без спроса входят в моду.
Погоде этой мы не сильно рады,
Но, что поделаешь с капризами природы.

Туманы по утрам стоят густые,
И горы блеклых листьев на земле,
Деревья голые, как будто неживые.
Вот так проходит осень в октябре.

Уж вещий ворон каркал над дубровой,
И мертвенного пурпура ветвей
Вихрь не щадил, свободный и суровый,
Как древнего величия царей...

И падает их пышная одежда,
И бледен солнца луч сквозь облака,
Как на бессмертье тщетная надежда,
Как жалкое веселье старика.

Осень тихо плачет за окошком,
Хнычет дождиком, от холода дрожит.
Листья ластятся к ногам, как кошка,
И бедняга дуб от сырости скрипит.

А в камине теплятся поленья.
Пусть позлится стылый ветер во дворе,
Раздевая мокрые деревья.
Мне уютно дома в кресле, в октябре.

Отвеселилось беспечное лето,
Утренник первый по лугу прошёл.
И, в красно-жёлтое платье одета,
Осень взошла на багряный престол.

Бешено кружится ветер-ветрило,
В яростном танце ломая кусты.
Тропы лесные дождями размыло,
Пусто в полях, отцветают цветы.

Птицы до вёсен прощаются с нами,
Небо из синего стало седым.
И, устилая дороги коврами,
Сыплются листья дождём золотым.

Октябрь. Он вечно был таким –
И серебристым, и багряным.
Плывут над степью, словно дым,
Оледенелые туманы.

Плывут лавиною сплошной.
На расставанье осень с летом,
Поземка с бронзовой листвой
В «орла» играет по кюветам,

На травы снег ложится ниц.
Люблю Октябрь я не за это –
Он песней флагов, а не птиц
Продлил сиреневое лето.

Сеет дождик в октябре
Лужи на дороге.
В желтой кружатся листве
Осени тревоги.

Лес багряный за рекой
В белой дымке скрылся
И тумана пеленой,
Как плащом укрылся.

Тучи по небу с утра
Стаями летают.
Дни листки календаря
Октябрю считают.

Реже солнце стало
К нам стучаться в дом,
День, а света мало,
Хмуро за окном.

Листья облетели,
Дождик зачастил,
Погулять хотели –
Нас он не пустил.

Тучи низко очень.
Тишина легла.
И подкралась осень
К нам из-за угла.

Замолчал скрипач-кузнечик,
Скрылся где-то от дождей,
Все быстрей приходит вечер,
А светает все поздней.

Улетели к югу птицы,
Небеса грустят, пусты.
Всюду иней серебрится,
Спят деревья, спят кусты.

Значит, скоро, очень скоро
К нам опять придет зима
И украсит ветви бора
Из снежинок бахрома.

Октябрь крадется по дорожкам,
Ступает тихо солнцу вслед.
Грибы и ягоды в лукошке.
И сентябрю он шлет привет!

В багряном бархатном кафтане,
Из листьев шляпа набекрень,
Он целый месяц будет с нами
Встречать рассвет, и ночь, и день.

Он волю осени исполнит –
Раскрасит поле, луг и лес.
И красотою мир наполнит!
И пригласит в страну чудес!

Зарумянились клёна верхушки,
Золотится ладошка листа.
Солнце греет мальчишек макушки,
Даль прозрачна и дивно чиста.

А в руках у девчонок букеты,
Листья острыми пиками вверх.
И ложатся неслышно приметы
На траву, на девчоночий смех.

Хорошо и отрадно на воле,
Ветер свежие мысли несёт.
И доносятся с дальнего поля
Крики птиц, устремлённых в полёт.

Октябрь в Крыму –
Как юности возврат.
Прозрачен воздух,
Небо густо-сине.

Как будто в мае
Дружный хор цикад,
И только утром
Их пугает иней.

Я осень
Перепутала с весной.
Лишь мне понятно,
Кто тому виной...

Сосчитаю листья осенние,
перемножу капли дождя.
К ним прибавлю счастья мгновения
уходящего октября.

Скоро листьев уже не останется.
Снегом станут седые дожди.
А мечты, что однажды сбываются,
где-то ждут меня впереди...

Пусть срывает листья последние
осень рваною сетью дождя.
Моё сердце греют мгновения
уходящего октября...

Опять пришла ненастная
Осенняя пора.
Октябрь дождями частыми
Нас гонит со двора.

По стёклам капли катятся...
Никак их не сотру.
Берёзка в жёлтом платьице
Продрогла на ветру.

Летит листочек, кружится,
Пока не упадёт...
Потом по синей лужице
Корабликом плывёт...

Октябрьский снег первоначальный...
В тиши покинутых садов
Как листья желтые печальны
На раннем саване снегов!

Дивясь немых аллей безлюдью,
На темном зеркале пруда
Как режет лебедь белой грудью
Стекло предутреннего льда!

И там, у солнечного брега,
Как в первый раз побеждена
Сей мертвой белизною снега
Живая крыльев белизна!

Октябрь уж наступил – уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей;
Дохнул осенний хлад – дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,

Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.

Под Москвой опять октябрь дождливый
Ткёт замысловатые узоры.
Лес стоит печальный и красивый,
В жухлый лист рассыпав мухоморы.

Топи глухариные болот
Убраны кораллами брусники,
Ветер дни и ночи напролёт
Шелестит плетями повилики.

Шелестит о том, что скоро вьюги
Первым снегом землю побелят...
Потянулись в тёплый край пичуги,
К югу гуси-лебеди летят.

Уже Октябрь правит балом,
Он в вашу честь раскрасил парк,
Склонился клён – пурпурно-алый,
Березки – в золотых серьгах!

И словно дарит вам в подарок,
Он чистый пруд и сад в листве,
И журавлиным криком дальним,
Поёт вам песню обо мне!

А луч сквозь ветви вас ласкает,
Зовёт подальше от толпы
И в ноги вам листву швыряет,
Как все сокровища свои!

Дождливо, но октябрь – что государь:
Какие удивительные краски!
Не выдумать такой красивой сказки,
Как этих разноцветных красок ярь.

Чего здесь нет!
Каких здесь нет оттенков!
Как будто солнце, радугой пройдясь,
Установило родственную связь
Всех радующих взоры элементов.

И я иду, как в живописном зале,
А листья на одежде – как медали.

Ещё в душе надежды не угасли,
И приступы тоски легки и редки.
И листья, как обжаренные в масле,
Похрустывая, держатся за ветки.

Нам их ещё занятно трепыханье.
Приветливы бульваров коридоры.
Но времени холодное дыханье
Уже несёт проблемы и раздоры,

Отёчные небес глаза больные
И хляби, и хождение по водам,
И заморозки частые ночные
С колючим, как в осколках, небосводом.

Прошу тепла. Душа, подобно псине,
Скулит во мне и ёжится с утра…
Последний лист трепещет на осине,
Перетерпев колючие ветра.

Ещё живой, ещё местами зелен! –
Но всё же он темнеет неспроста,
Ведь смерть своё отравленное зелье
Влила в прожилки этого листа.

Но он, боец, цепляется за ветку…
Вот так и я цепляюсь (пусть и зря)
За неба синь, за солнца лучик редкий –
За каждый день погожий октября.

А в моём доме октябрь бродит –
То кофе сварит, то дверь откроет,
То листьев ворох на стол расстелет,
То спит тихонько в моей постели.

И в голове моей тоже осень,
Ноябрь завтра заглянет в гости...
Он будет кутать пушистым пледом,
И вечерами вести беседы.

Вскипает чайник, октябрь дремлет,
Ковер из листьев покроет землю.
Пирог вишневый и чай из мяты,
Тепло, уютно и так приятно...

Цветная вьюга листопада –
Предзимья пышный карнавал.
Октябрь с усталых веток сада
Вчера антоновку сорвал.
Огнями фар перекликаясь,
Пшеницу возят тягачи.
На зимний промысел собрались
Трудолюбивые грачи.
С печалью,
Но без укоризны,
Скажу я. осени:
– Прости! –
Ведь и зимой
Могучий корень жизни
Не устает ветвиться
И расти.

Ещё один подарок от тебя.
Какая совершенная работа! –
И филигрань, и чернь, и позолота
Под кодовым названьем октября.

Ещё один октябрь. Благодарю
За каждый лист, упавший с чёрных веток,
За дождь ночной, за торопливый ветер,
За ясную холодную зарю.

За лёгкое дыхание с утра,
Когда так славно спорится работа.
Как ты зовёшься?
Жизнь? Судьба? Природа?
Благодарю тебя. Ты так щедра.

Грустит осенний ярко-жёлтый лист,
Дождинок капли по стеклу сползают,
Октябрь – осени любимый пессимист
Порывом ветра за окном вздыхает.

Пришла его осенняя пора,
День убывает в пользу длинной ночи,
В лесах уже замолкли тенора,
Да пролетает иногда снежочек.

Костром пылает хризантемы куст,
Его октябрь дарит как надежду,
Цветник его хоть небогат и пуст,
Но у него букет готов к отъезду.

Сквозь траурный покров осенних дней дождливых
На астры в цветниках, на лужи, на скамью,
На грудь мне, на листву каштанов горделивых,
О солнце октября, ты нежность льешь свою!

Что хочешь, Солнце, ты? Дай увяданью волю!
Пусть ветры увлекут листву с собой в полет!
Что нежность мне?! Оставь меня с моею болью:
Она питает мысль и силы мне дает.

Что-что? Вы говорите: «счастье»?
И я хочу принять участье
В том, что зовётся счастьем здесь.
Такая взрывчатая смесь
Цветов, когда октябрь у власти.

Вот золото, а вот рубин
Рябиновый, что мной любим.
И всё это под снежной крупкой.
Сам Бог велел душе быть хрупкой
В том мире, что неистребим.

Неистребим? Как знать? Как знать?
Но нынче он мечтает стать
Нарядным. И так рад нарядам,
Что мы не знаем сплошь да рядом
Как эти чудеса назвать.

Листок отлетает, оплаканный ветром,
Пылает октябрь горячо.
Природа грустит о листке неприметном,
О первом – о чем же еще?

Я знал, как они облетать не хотели,
Безумствовал и горевал…
Душа приняла очертанья метели
И хлынула за перевал!

Пустая свобода: нестрашно, небольно
Отныне лететь не дыша.
Свиваются странно – легко и невольно –
Снежинки – с душою душа.

Срывает ветер жёлтые листы
И птичьи стаи к югу отправляет,
И журавлиным криком замирает
Печаль, упав на зябкие кусты.

Как жаль мне этой дивной красоты,
Которая безудержно так тает,
И будто снегом душу заметает,
И бьются, как хрусталь, мои мечты.

Стою среди пылающего леса,
Разлукой сердце не хочу терзать,
В верхушках клёнов праздничная месса,
И слов застрявших в горле не сказать,
И мелкий дождик – паренёк-повеса
Горячей влагой брызнул мне в глаза.

Вдали синеют низких гор отроги,
как небо чист холодный водоём.
Уже октябрь, и вербы у дороги
Каким-то ртутным светятся огнём.

Продрогшая берёза смотрит в воду,
блестят на солнце влажные луга,
И просеки уходят к небосводу,
И чёрные виднеются стога.

Прозрачен воздух –
Чуть дрожащий, горький.
Безлюдно, тихо, близок первый снег...
И смотрит мир,
Как мудрый, дальнозоркий,
Перевидавший виды человек.

Небо серое остыло,
Без сияния лучей.
Всё поблекло, приуныло
Нет уже погожих дней.

Во дворе не слышно смеха
Развесёлой детворы.
Все забавы и потехи
Позабыты до поры.

В октябре всё замирает.
Птицы песни не поют.
Лист последний облетает.
Каждый день дожди идут.

В тёплом доме у окошка,
Вспоминая летний день,
Спит, в клубок свернувшись, кошка.
Видно, ей играться лень.

Мокрый октябрь за окном.
С дрёмой тщетно борюсь…
Падает лист за листом…
Бродит уныло грусть…

Ветер доносит раскат
Горьких былых обид.
Горечь душевных утрат
Тучей свинцовой висит.

Призрак видений ночных –
В облачной пелене.
Шорохи прядей седых –
В тягостной тишине.

Дождь то притихнет, то вновь
Даль застилает мглой.
Время горячих чаёв
Манит беспечной волной.

Середина октября,
Небо – синим куполом.
Запоздалая заря
Землю убаюкала.

Золотистые лучи,
Листья золотистые
Голосистые грачи,
Гуси – голосистые.

Разбежалися стога,
Как слоны, по пашне.
Опустели берега,
Словно день вчерашний.

Звонким льдом сковало лужи
На рассвете раннем...
Снова осень чью-то душу
Своей синью ранит.

Как ветрена голубизна!
Её заполню зрительно.
Всё зримей осень из окна:
Она идёт стремительно.

Воспоминанья ворошу,
Они – как ветер в ставню!
Я листья жёлтые сушу.
В стакан гранёный ставлю.

Пускай всю зиму простоят.
На них не надо денег.
Наш гаванский дворовый сад.
Спуститься – сто ступенек.

Там утренники в октябре,
Идёт своя работа.
Здорово, осень на дворе,
Какая ты по счёту?

Уж скоро опадет листва,
Мир станет сонным, молчаливым.
Октябрь поздний, взяв права,
По-своему расставит силы.

Позволит дуть ветрам сильнее
И обложными стать дождям.
То на словах, теперь на деле
Покажет листогон себя.

О лете будут вспоминать
Все реже – видно, так уходят…
Все те, кого не удержать,
Как говорится, по погоде.

Все по погоде – жизнь и смерть,
Рожденье – тоже по погоде.
Кружится листьев круговерть.
Миг – и октябрь на исходе.

Дожили до дождей… Дождались,
Когда сквозь сито облаков
Они прольются вниз печалью
Осенне выверенных слов.

Я раскрываю зонт тетрадный –
И барабанят по листам
Похожие на буквы капли,
Чеканя осень по слогам.

И мне не будет непосильным
В размер тетрадного листа
Печатать с тучи взятой синью
Офорт осеннего стиха.

На сухолиственных без лени
С известной точностью Доре
Я иллюстрирую «Осенник»,
Начав работу в сентябре.

Пришёл Октябрь. Порывом ветра,
Снимая осени наряд,
Играл листвой – цветами спектра.
Бог Листопад свершал обряд.

Промчался рыжею газелью
И не стесняясь наготы,
Он золотом осыпал землю,
Оставив голыми кусты.

И омывались под дождями
Деревьев остовы грустя.
Ведь вместо злата под ногами,
Лежала жухлая листва.

Ветвей, как будто струн касаясь,
Последний лист, пустив в полёт,
Октябрьский ветер завывая,
О красоте былой поёт.

Моя желтоглазая осень.
Лесные скитанья мои.
Тропинки, завалы просек,
Где пели весной соловьи…

Сегодня и птицы без дела.
На юг улетают, на юг.
Одни лишь синички несмело
Клюют засыпающих мух…

С кустов паутина свисает,
Росинки – поток серебра.
Лучи там стыдливо играют.
Прекрасна пора октября!..

Вокруг – разноцветье, мерцанье.
Не всё ещё смыли дожди!
Я сдерживаю дыханье,
И боль затихает в груди...

Изменчива погода в октябре…
Не балует нас теплыми деньками,
Но, все же, как прекрасно во дворе –
Деревья все укрыты кружевами…

Цветами кроны пестрыми горят,
И ветер теребит на башнях флаги…
И птицы в теплый край уже летят,
И небо не скупится нам на влагу…

Так хорошо под вечер под окном
Сидеть в тепле подальше от народа
И любоваться тем осенним сном,
Которым засыпает вся природа,

Изменчива осенняя погода,
Готовясь отдаваться в зимний плен,
Чтоб подарить душе полет свободы…
В надежде обновленных перемен…

Шестнадцать строк об октябре –
о том, что иней на заре
прошёл по листьям сединой,
о том, что лето за спиной.

Шестнадцать строчек о тоске –
о том, что брошен на песке
обломок лёгкого весла,
о том, что молодость прошла.

И вдруг, наперекор судьбе,
шестнадцать строчек о тебе,
о том, что с давних пор не зря
ты любишь ветры октября!

Шестнадцать строчек... Я живу.
Дубовый лист упал в траву.
Песок остыл. Ручей продрог.
А я живу!.. Шестнадцать строк.

Опять октябрь вступает в силу,
Стучатся листья о стекло,
И жалко не того, что было,
А лишь того, что быть могло.

Ступени вниз темны и круты,
Не остановишь ни одну.
Бежит песок, текут минуты,
И, как имущество в войну,

Велит нам бросить отступленье
Незавершенные дела.
Нет смысла расставаться с ленью
В час убывания тепла.

Зачем боялся я ушибов,
Не помня истин прописных?
Стремленье избежать ошибок
Опаснее любой из них.

Октябрьских парков желтизна.
Здесь тополя ещё живые.
Как полнозвучны их тона,
медовые и восковые!

Траве семян отдав запас,
они правы по всем приметам,
что продолжают полнить нас,
как поздний плод, теплом и светом.

Кто не бежал из дома вон
под это жёлтое пыланье,
не озарялся. исцелён
берёзами и тополями?

Так звонко высятся они
В червонном золоте и лоске,
Что наши песни в эти дни –
Лишь листопада отголоски.

Октябрь октябрем, а трава-то, трава!
И белым по зелени храм Покрова.
Свечой на ладони – на голом лугу –
Прямой на ветру, гнущем реку в дугу.

Мерцает в излучине, будто из туч
Сквозит к нему некий единственный луч.
Пропорций бесспорность и магия лет? –
Струящийся в небо естественный свет!

И сколько б ни шел ты назад – допоздна
Идет за тобой его белизна,
Как жизнь, что, отстав, и в последней дали
Все светит им вслед, как Покров-на-Нерли!

Октябрь, а солнце что твой август,
И снег, ожегший первый холм,
Усугубляет тугоплавкость
Катящихся, как вафли, волн.

Когда он платиной из тигля
Просвечивает сквозь листву,
Чернее лиственницы иглы, –
И снег ли то, по существу?

Он блещет снимком лунной ночи,
Рассматриваемой в обед,
И сообщает пошлость Сочи
Природе скромных Кобулет.

И все ж то знак: зима при дверях,
Почтим же лета эпилог.
Простимся с ним, пойдем на берег
И ноги окунем в белок.

Вот я вновь принимаю парад
посветлевшей листвы на участке,
и, приветствуя этот возврат,
гулко дятел стучит для острастки.

И с берёзы прозрачной на дверь
опускается лист полусонный.
Закрываю воду, теперь
пусть дожди поливают газоны.

Дым плывёт над трубой, и заря
чуть кивает из сумрачной рани
золотой головой октября,
утопающей в мокром тумане.

Больше некуда мне поспешать
за бедой, за сердечной свободой.
Остается смотреть и дышать
молчаливой, холодной природой.

Октябрь легко потратил охры тонны,
Чтоб капнуть жёлтой краской в каждый лист.
Исполнит осень давний джаз-каприз
С упругими ветрами. На ладони
Дрожит осеннего дождя слезинка
И влагой растекается, как след,
Привычная примета стольких лет,
Как джазовый мотив былой пластинки.

Роняет осень золотые строчки,
Но ими не согреть прохладный день,
Который (знаменитая шагрень!)
Безжалостно становится короче.
Не сетую, любя и эту пору,
И сохраню в прожилках жёлтый лист.
Пусть осень исполняет джаз-каприз
В печально-золотых тонах декора…

Октябрь. Опавших листьев ворох.
Скрип под ногами желудей.
Из леса залетевший ворон
Косится дико на людей.

И слышен запах тленья стойкий
От умирающих цветов,
Но так прекрасен месяц тонкий
В разрыве нежных облаков.

И мне таинственно и странно
Идти рассеянно под ним
И знать, что надо мной охранно
Его развёрнут полунимб.

Нести его полу-улыбку
От звёздной россыпи вдали
Как несомненную улику
Единства неба и земли.

– Что за лисёнок? –
спросил ты спросонок, –
сейчас пробежал за окном?
Маленький, рыжий,
проворный бесёнок,
сад опрокинул вверх дном!

После вчерашнего листопада
дворник же всё там убрал?!
Кто на дорожках нашего сада
снова устроил развал?!

Кто, мам, шуршит,
роется в листьях,
пряча от всех
хвост свой пушистый?

– Это Октябрь,
мой милый котёнок,
Осени нашей –
средний ребёнок.

В голубые окна сада
Льётся жёлтая заря.
Жаркий ворох листопада.
Винный воздух октября.

Всё темней вода в озёрах.
По утрам поля белы.
И в далёких переборах
Журавлиное:
Курлы-ы…

Пролетает клин певучий,
Вожаки трубят:
– Пора! –
Осень, осень… лист летучий…
Многодумная пора.

Распахнулись дали настежь.
Реки светятся насквозь…
Хорошо, что наше счастье
В эту пору началось!

Октябрь!.. Деревья ожидают снега,
Разливы рек притихли взаперти...
Себе стожок я выбрал для ночлега
Там, где застала ночь меня в пути.

Как светляки на дремлющем болоте,
Дрожали звёзды в чёрной вышине;
Земля, продрогшая в своём ночном полёте,
Во сне прижалась ласково ко мне.

А я, накрыв сухой соломой ноги
И подложив под голову ружьё,
Согрелся сам и вскоре понемногу
Согрел собой огромную – её...

Текла заря в разрывы туч свинцовых,
На целый день, на много-много лет
Земля мне солнце подарила снова,
Из ночи тёмной
Вынесла в рассвет!

Пришел октябрь янтарно-золотой,
Листвою алой стелется по лесу,
Прозрачной дымки тонкая завеса
Плывет по городу вуалью голубой.

А над землею, в синеве небес,
Гусей крикливых исчезает стая,
Их зов прощальный в небе замирает,
Листву багряную роняет наземь лес.

А на лужайке ранним утром иней,
Ковром игольчатым на стынущей земле,
Звезда мерцает в предрассветной мгле,
Бледнее сумрак серебристо-синий.

В глазах кошачьих, словно в озерках,
Я тоже вижу звездное мерцанье,
И просыпаются старинные сказанья,
И тает ночь в рассветных облаках.

Не дождь, не морось даже... Взвесь.
Ветра тоскуют за дверями.
Я брежу солнцем и морями,
И тихо раскисаю здесь:

В плену хандры и непогоды,
Среди теней и серых туч,
Где даже солнца редкий луч –
И тот не радует природу.

Пришёл октябрь... Да, да, уже!
Свернулось разом бабье лето.
Мне остро не хватает света,
И октябрит в моей душе.

В ней та же смесь дождей, ветров,
Что бьются в стёкла мутных окон.
Я заворачиваюсь в кокон
Из тёплых кофт и свитеров.

Октябрь берёт своё. Победа!
Я ухожу в анабиоз
И сплю, как кошка, пряча нос
В пушистых и уютных пледах.

Вот и вечер омыт в заре.
Красногруд он и чернобров.
Осень – трепетная свирель
В узких дырочках сквозняков.

Осень – поздняя песнь осин,
Осень – шелестный мёд берёз.
Зелень вёсен врастает в синь,
Я всецело в предзимье врос.

Кроны туч на стволах дождей
Вижу, словно с речного дна.
Наугад расту, в темноте.
Осень – это моя весна.

Эти сумерки жуть таят,
И глазами грозящих дул
Зачернела свирель моя –
Белогубый в неё задул.

Пусть надежда листвы дрожит,
Обрывается связь с людьми.
Я приемлю и эту жизнь,
Я восславлю и этот мир.

Поля и голубая просинь...
И солнца золотая рябь;
Пускай кричат, что это осень!
Что это, черт возьми, октябрь?!

Октябрь, конечно, маем не был,
И всё же, клясться я готов,
Что видел голубое небо
И реку голубых цветов.

И тишь – особенную тишь!
И росы – крошечные росы,
Хоть рвал с посахаренных крыш
Буран серебряную россыпь.

Хоть генеральские стога
Вздымались пламенем крылатым
И от крови, как от заката,
Алели хрупкие снега.

Хоть этот день я был без хлеба,
Да-да!.. Но клясться я готов,
Что видел голубое небо
И реку голубых цветов!

Октябрь – за окнами кисель,
Не расхлебать столовой ложкой.
Поставим чай, грибы с картошкой
Пожарим, разберём постель.

А Время медленно умрёт,
Зубами скрипнув от бессилья.
И будет Пако де Лусия
Играть с Вивальди в очерёд.

Мы будем так с тобой близки,
Как никогда никто на свете –
Сбежавшие в пустыню дети
От взрослой склоки и тоски.

А после – слипшаяся прядь,
И ангел тихий, и – ни слова.
И мы проснемся в полшестого,
Чтоб Царство Божье не проспать.

Октябрь – за окнами кисель,
Не расхлебать столовой ложкой.
Поставим чай, грибы с картошкой
Пожарим, разберём постель.

Осень к нам заходит в дом
Тихими шагами –
Дождь считает шепотком
Листья под ногами.

Белки шишки шелушат,
Вьют вороны гнёзда,
Рано падает закат,
А рассветы – поздно.

На рябине птичий рой,
Дятел, дрозд, синица,
Будет снежною порой
Им рябина снится.

Знай октябрь мастерит
Мостик к брату ловко,
У него серьёзный вид –
Трудная диктовка.

Ветер ставню теребит,
Бьёт по ветке ветка.
Лужа корочкой хрустит –
Зимняя разведка.

Вот и осень, хлеба уже скошены,
В небе тучки толпятся гурьбой,
Все дорожки листвой припорошены,
И на ветках – туман голубой.

В октябре ещё солнышко радует,
Хоть и редко, но светит порой.
На берёзке дрожит, но не падает
Одинокий листок золотой.

Ранним утром спешу я к знакомому,
С детства милому мне роднику,
Угостит он водою студёною
И развеет по ветру тоску.

Ах, земля моя, с птицами вольными
Отпусти мою душу в полёт,
Пролететь над полями раздольными
И увидеть, как солнце встаёт!

Сколько вместе дорог уже пройдено!
Я делил с тобой радость и грусть,
Моя милая малая родина,
Моя светлая, тихая Русь.

В коричневом, в синем и в сером,
На лицах – ни свет ни заря –
Мы кружимся, как по вольерам,
По лужам конца октября.

Зима ли пахнула кладбищем?
Навек ли захлопнулся дом?
Кого мы так горестно ищем?
Кого недозванно зовём?

О нет, не к метельной остуде
Смеркается свет золотой! –
Печальные грешные люди,
Мы ищем отрады святой.

И день благодати настанет,
Вернётся улыбчивый год,
Морозец рождественской рани
Румянцем на щёки дохнёт!

А ныне, как в день поминальный,
На лицах – ни свет ни заря…
Людей не бывает печальней,
Чем люди конца октября.

Лес глядит загадочно и смугло,
весь в багряном и лимонном цвете.
На взгорке серебряное утро
ловит солнце в паутиньи сети.

Осень дышит волшебством и кистью
нижет краски, сочно, не жалея,
на шуршащий сполох искр и листьев,
на рябины красную камею.

Всё светлей раздевшийся осинник,
лист последний стелется до долу,
на опушке в блеске чёрной сини
ждёт посева вспаханное поле.

Вот глухарь взмывает в чаще с шумом,
быстрый бег косули упреждая,
краснолобый дятел, передумав,
на другую ель перелетает.

Красным покрывалом стелет вечер
на верхушки елей, шапки сосен,
свежий ветер зябко лижет плечи,
и колдует над природой осень.

Денёк октябрьский золотой,
Уже созрел твой листопад.
Подует завтра ветер злой,
И листья облетят.

Вороны каркают не в лад,
Но завтра разлетится стая.
Денёк октябрьский золотой,
Продли часы, неслышно тая.

Пусть кажутся длинней они.
Плени обманчивой мечтой,
Как ты умеешь, увлекая.
Один листочек утром нам,

Другой же в полдень оброни,
Один вот здесь, другой вон там.
Да будет твой закат лучист,
Земля светлей, чем аметист.

Тишь какая!
Пусть дозревает виноград:
Хотя листву спалил мороз,
Плодам вреда он не принёс –
И гроздья вдоль стены висят.

Выйти в октябрь – золотым леденцом похрустеть,
Выпить глоток первозимка – тревогу и свежесть,
Прядку мороза – прозрачную, нежную – срезать,
Вместе с синицей нескладную песенку спеть...

Я ль трепетала листвою в потоке ветвей?
Я ли была затаившей дыханье травою?
С гулким трезвоном сбиваются в стайку трамваи,
Больше похожие на заводных снегирей.

Смуглую кожу щекочет морозный ожог,
Дерзкие речи легки, а молчанья неловки –
Словно октябрь ожидает желанной обмолвки,
Снегом ровняя дорожку под мой сапожок.

Октябрь, как рыжий клоун, то плачет, то смеётся,
То листьями жонглируя, нам дарит радость дней.
То мчит по небосклону, куражится-смеётся,
И грозы демонстрируя, чудит, как чародей.

Под песни листопада, насвистывая сладко,
Зовёт в забавном танце на дивный карнавал.
Грибных дождей прохлада – осенняя загадка...
По радужному глянцу – айда за ним на бал!

Октябрь, как рыжий клоун, то плачет, то смеётся,
На скрипке то минорит, то дарит вновь мажор.
Деревья гнёт в поклоны, коль ветер плёткой вьётся...
Но больше – солнцу вторит листвяный дирижёр!

Октябрь деревьев платья перешил…
Укоротил, украсить поспешил…
Замёл ветрами жёлтую листву,
Закрасил серым неба синеву…

Октябрь – сердце осени и в нём
Все чувства разгораются огнём…
Сгорают тихо листья во дворе.
И к людям грусть приходит в октябре.

На окнах капли осени блестят…
Я вижу октября туманный взгляд,
В нём предсказанье скорых холодов,
Ночей ноябрьских, северных ветров…

Октябрь – сердце осени и он
Уронит слёз солёных миллион,
Ведь в этом сердце – грусть большой земли.
Дни октября тепло не сберегли…

Но осени волшебной красота,
Что так богата и душой чиста,
Поможет октябрю печаль забыть…
Как можно эту осень не любить?

Октябрь пришёл, уж нет тепла былого,
И всё настойчивей стучит о землю дождь,
На сердце грустно от пережитого,
Но вряд ли что исправишь и вернёшь.

И дождь порой уже не так тревожит душу,
А ветер не смахнёт печали с глаз,
И чувства не попросятся наружу,
Чтоб украшеньем стать безликих фраз.

И души снова Осень захватила,
Метелью золотой окутывает нас,
В осенней красоте и колдовство и сила,
Которой Осень сразу подчиняет нас.

И в сенях Октября печаль, как путина,
Окутывает нас осеннею тоской,
Лишь яркостью своей порадует рябина,
Вернув нам на мгновение покой…

Стало холодно, тихо и сухо,
Первый иней на травах белей...
С высоты
долетает до слуха
затихающий крик журавлей.
Переход,
поворот постепенный
к хрусту снега от хруста листвы...
Всё замолкло на миг перед сменой,
шаг – от старой до новой главы.

Год начнётся опять с первопутка,
мир сверкающим утром замрёт,
словно время, прислушавшись чутко,
проверяет свой собственный ход –
чтобы снова поставить пластинку,
глухо-медленно так завести:
лёгким снегом осыпать рябинку
и речушку держать взаперти...

Снегопад надвигается близкий,
приближается ранняя мгла,
годовые вращаются диски,
кольца сузила
жизни игла...

Нет на свете лучше должности,
Чем подарки раздавать.
Осень, славная художница,
Очень любит рисовать.

Осень добрая и мудрая,
И дожди ей ни по чем.
Красит осень поле хмурое
Светлым солнечным лучом.

Выплывает солнце ясное,
Сев на облако верхом.
Облетают листья красные,
Мчатся с ветром кувырком,
Мчатся с ветром кувырком.

И друг другу улыбаются
Люди праздничной земли,
Это снова начинается
Праздник молодой зари,
Праздник молодой зари.

Лучше нет на свете праздника.
Барабан, скорей ударь!
По планете ходит радостный,
По планете ходит радостный
Молодой октябрь, молодой октябрь!

Октябрь опять к окну прильнул,
И сердце прежней пытке радо.
Мне старый парк в лицо дохнул
Ночною резкою прохладой.

Кой-где на ветке поздний лист
Сияньем месячным оснежен.
И ветра полуночный свист
Разгулен, жалобен и нежен.

Взметай, крути сухую пыль,
Шуми в деревьях, бейся в ставни!
Твоя бродяжья злая быль
Старинной сказки своенравней.

Ты, вольный, мчишься без дорог.
То в лес шарахнешься сослепа,
То, завизжав, рванешь замок
На старых, ржавых петлях склепа.

Осенний ветер, буйный брат!
Твой злобный вой, как голос друга.
И я, как ты, умчаться рад,
Залиться бешеною вьюгой.

Но я устал, но я без сил,
Я сердца мук не успокою.
Я только в парк окно открыл
И тихо-тихо вторю вою.

Смешала в кустах георгинов,
в поникших соцветиях роз
багровые перья рябина
с монетами жёлтых берёз.

Снежок размокает и тонет
в поникшей и бурой траве.
А осень всё плачет, всё стонет
в ветвях по опавшей листве.

Как будто бы небо решилось
от взоров упрятать простор:
так плотно на землю спустилось –
не видно за слякотью гор.

А в нём только крик перелётный
да редкий, затерянный луч.
Лишь ветер, всегда беззаботный,
играет ошмётками туч.

Он гонит листву и швыряет
в лицо помутневшей реки.
И осень плывёт, уплывает,
желаньям моим вопреки.

Оставив лишь перья рябины
в поникших соцветиях роз.
А первого снега седины
ночами ласкает мороз.

Падает по железу
с небом напополам
снежное сожаление
по лесу и по нам.

В красные можжевелины –
снежное сожаление,
ветви отяжелелые
светлого сожаления!

Это сейчас растает
в наших речах с тобой,
только потом настанет
твердой, как наст, тоской.

И оседая, шевелится,
будто снега из детств,
свежее сожаление
милых твоих одежд.

Спи, мое день-рождение,
яблоко закусав,
Как мы теперь раздельно
будем в красных лесах?!

Ах, как звенит вслед лету
брошенный твой снежок,
будто велосипедный
круглый литой звонок!

Октябрь кончается: прозрачен, легок, светел.
Озябшая заря и бархатный закат,
И воздух чист, и осторожен ветер,
И в сон погружен отшумевший сад.

И светлая печаль переполняет душу,
И полон нежности неповторимый взор.
И замер вечер, невзначай подслушав
Опавших листьев тихий разговор.

Придут дожди, ноябрь свое отслужит,
Зима нагрянет, как обычно – вдруг.
Захватывая дух, метель завьюжит,
Декабрь очертит непорочный круг.

Застынут ветви – черные на белом,
Отяжелеют, лопнут облака,
И хлынет снег на мир обледенелый.
Все это будет после, а пока...

Октябрь кончается: прозрачен, легок, светел.
Озябшая заря и бархатный закат,
И воздух чист, и осторожен ветер,
И в сон погружен отшумевший сад.

Падает снег, мокрый снег на меня.
Поздний октябрь. Угасание дня.
Слизь под ногой из багряной листвы, –
осень свои затушила костры.

Серою краской написан пейзаж, –
время отставить цветную гуашь.
Сбились контрасты на полутона,
гомону сменой пришла тишина.

Серое небо и серый асфальт,
серые липы уныло стоят,
серые мысли приходят на ум, –
что ни прохожий, то тих и угрюм.

Поздняя осень качает права!
Грустная песня её не нова.
Знать бы уж должно, а всё каждый раз
звуки её глушат бодрость у нас.

Много ещё будет пасмурных дней,
долго ещё можно царствовать ей.
Лишь с наступленьем зимы холодов
освободимся от грусти оков.

Выглянет солнце в морозный денёк,
хмурость развеется, словно дымок,
белою краской замажется тьма,
бодрость вернёт нам природа сама.

Вот и наступила осень,
Яблок у нее попросим –
Повезло нам с урожаем –
Три корзины набираем!

Летом был зеленый двор,
Посмотри-ка, в октябре
Стал цветным, как светофор!
Очень много во дворе
Листьев тополя и клена –
Красных, желтых и зеленых.

Птичьи стаи в октябре
Полетели к югу,
Там тепло, там в декабре
Не закружит вьюга.

А жучок и паучок
Присмотрели дом-пенек,
Или выбрали сосну,
Приготовились ко сну.

Кушает мишутка много,
Чтобы толстым лечь в берлогу,
И еще зверек енот
Зиму в спячке проведет.

Белке не страшны морозы –
У нее пушистый мех.
Белочка в дупле березы
Припасет лесной орех.

Грустно, грустно последние листья,
Не играя уже, не горя,
Под гнетущей погаснувшей высью,
Над заслеженной грязью и слизью
Осыпались в конце октября.

И напрасно так шумно, так слепо,
Приподнявшись, неслись над землёй,
Словно, где-то не кончилось лето,
Может, там, за расхлябанным следом, –
За тележной цыганской семьёй.

Люди жили тревожней и тише,
И смотрели в окно иногда, –
Был на улице говор не слышен,
Было слышно как воют над крышей
Ветер, ливень, труба, провода...

Так зачем, проявляя участье,
Между туч проносилась луна
И светилась во мраке ненастья,
Словно отблеск весеннего счастья,
В красоте неизменной одна?

Под луной этой светлой и быстрой
Мне ещё становилось грустней
Видеть табор под бурею мглистой,
Видеть ливень и грязь, и со свистом
Ворох листьев, летящих над ней...

Кончается октябрь, бесснежный и туманный.
Один день – изморозь. Тепло и дождь – другой.
Безлистый лес уснул гнилой и безуханный,
Бесцветный и пустой, скелетный и нагой.

На море с каждым днем все реже полотенца:
Ведь Осень, говорят, неряха из нерях…
И ходят две сестры – она и Инфлюэнца,
Две девы старые, – и топчутся в дверях.

Из скромных домиков их гонят: кто – дубиной,
Кто – жаркой банею, кто – ватным армяком;
Кто подогадливей, их просто гонит хиной,
Легко тягающейся с крепким тумаком…

Пора безжизния!.. И даже ты, телега,
Не то ты ленишься, не то утомлена…
Нам грязь наскучила. Мы чистого ждем снега.
В грязи испачкала лицо свое луна…

Осыпает осень листьями дорогу, украшает.
Рассыпаясь в извиненьях, подметает
Ветер красочные пятна октября.
Свет струится,
Ягод спелых багровеет вереница.
И, качаясь на ветвях, на тонких спицах,
Опадает, словно тает на глазах.

Осенний блюз звучит в тиши,
Ты не молчи, ты напиши.
Я так хочу, я так стремлюсь
Услышать твой осенний блюз.
Услышать твой осенний блюз.

Эти звуки извлекают из рояля мои руки.
Испаряя, прогоняя сердца муки.
Под мелодию осеннего дождя.
Свет струится,
Ягод спелых багровеет вереница.
И, качаясь на ветвях. на тонких спицах.
Опадает, словно тает на глазах.

Осенний блюз звучит в тиши,
Ты не молчи, ты напиши.
Я так хочу, я так стремлюсь
Услышать твой осенний блюз.
Услышать твой осенний блюз.

Налей чайку зеленого, налей,
Кусок асфальта, мокрые машины,
Высотных зданий сизые вершины –
Таков пейзаж из форточки моей.

А мы все ждем прекрасных перемен,
Каких-то разговоров в чьей-то даче,
Как будто обязательно удачи
Приходят огорчениям взамен.

Все тот же вид из моего окна,
Все те же телефонные приветы
И времени неслышные приметы,
Листом осенним достигают дна.

Налей винца зеленого, налей,
Друзей необязательные речи,
Надежды ненадежнейшие плечи –
Таков пейзаж из форточки моей.

А мы все ждем прекрасных перемен,
Каких-то разговоров в чьей-то даче,
Как будто обязательно удачи
Приходят огорчениям взамен.

Налей тоски зелененькой, налей,
Картошка, лук, порезанный на части
И прочие сомножители счастья –
Таков пейзаж из форточки моей.

А мы все ждем прекрасных перемен,
Каких-то разговоров в чьей-то даче,
Как будто обязательно удачи
Приходят огорчениям взамен.

Зима приближается. Сызнова
Какой-нибудь угол медвежий
Под слезы ребенка капризного
Исчезнет в грязи непроезжей.

Домишки в озерах очутятся,
Над ними закурятся трубы.
В холодных объятьях распутицы
Сойдутся к огню жизнелюбы.

Обители севера строгого,
Накрытые небом, как крышей!
На вас, захолустные логова,
Написано: сим победиши.

Люблю вас, далекие пристани
В провинции или деревне.
Чем книга чернее и листанней,
Тем прелесть ее задушевней.

Обозы тяжелые двигая,
Раскинувши нив алфавиты,
Вы с детства любимою книгою
Как бы посредине открыты.

И вдруг она пишется заново
Ближайшею первой метелью,
Вся в росчерках полоза санного
И белая, как рукоделье.

Октябрь серебристо-ореховый.
Блеск заморозков оловянный.
Осенние сумерки Чехова,
Чайковского и Левитана.

Отпылала вешняя заря,
Ласковое лето отгорело.
Добрую погоду с октября
Спрашивать, наверное, не дело.

Только он и сам не подведет,
Дело и без требований знает:
Золото осеннее метет,
Золотом дороги устилает...

Опустели пожни и поля,
Убраны сады и огороды.
Позволяет матушка-земля:
– Отдохните, люди, от работы!

Поменяйте робу на пиджак,
Выключите шумные моторы,
Пусть в осеннем воздухе дрожат
Собственные ваши разговоры.

Собственные пляски на кругу,
Собственные песни дорогие...
В праздники гулянье – не прогул,
Марьюшки, Иваны, Евдокии!

...Дождику себя не удержать –
Выплеснется радужно из тучи:
Убранный в амбары урожай
Вырос не без дождика могучим.

Солнышко присядет на плетень
Попросту, не ведая зазнайства:
Можно и ему отметить День
Тружеников сельского хозяйства.

Как только наступил октябрь,
Случились пасмурные дни.
И я прошу его: «Хотя бы
С дождями чуть повремени»…

Чтобы не смыть случайно краски,
Картин, возникших за окном,
Чтобы золото осенней сказки
Нам долго помнилось потом.

Октябрь акварели эти
Подарит и тебе, и мне.
И позабудем мы о лете,
Не вспоминая о зиме.

В душе осенняя картина,
И равновесие – в душе.
А пламя нашего камина
По вечерам горит уже.

Так хорошо сидеть обнявшись,
Чтоб дом, наполненный теплом,
Хранил воспоминанья наши
И в сны к нам приходил потом.

А главное – мы будем вместе.
Всё – на двоих. Всё – пополам!
Мелодию осенней песни
Октябрь вновь подарит нам.

А по утрам волшебно очень
Кружатся листья во дворе.
И, если вы влюбились в осень,
То это было в октябре.

Оголяются деревья,
Запах осени вокруг.
Улетают птицы к югу.
Холода идут, мой друг.

Те, кто дома остаётся-
Птицы, звери – все должны
Сделать множество запасов,
Чтоб дожить им до весны.

Кто в нору несёт запасы,
Кто-то прячет под кору,
Кто в дупло, а кто жирочек
«Нагуляет» – и в нору.

Кто-то к Югу улетает,
Кто-то с Севера летит,
Кто запасы собирает,
Кто в укрытие спешит.

Рыбы прячутся в глубины,
Змеи кучкой в ямках спят,
А лягушки лезут в тину
И не квакают, молчат.

Начинаются морозцы,
Лужи схватывает лёд,
Что зима уж недалёко,
Знают звери наперёд.

Хоть мороз и невелик,
Но стоять им не велит.
«Запасайтесь!
Укрывайтесь!
Улетайте!» – говорит.

Ты видел, как приходит осень?
Сейчас везде ее следы…
И ждут ее, наверно, очень
Аллеи в парках и сады.

Там желто-красные деревья
Прощальным пламенем горят.
А золотые ожерелья
Они теряют, все подряд...

Чтоб новые листы рождались,
Должны вчерашние уйти.
И ты, испытывая жалость,
Не становись на их пути.

А по ночам обходит осень
Владенья тихие свои,
И, может, снисхожденья просит,
Рисуя красками любви.

Мне как-то непонятно это –
Короче ночи... Меньше сил
Вчера еще прощались с летом
И вдруг октябрь наступил…

Над нами – купол неба бледный.
Под нами – стелящийся дым…
Все кажется слегка волшебным,
Все видится слегка другим.

И кажется – а вдруг – не осень,
А, например, пришла весна…
Но за окном октябрь просит
Кусочек времени для сна.

Октябрь – строг, серьёзен и подробен...
Октябрь скорей – прозаик, чем поэт...
Лишённый всех иллюзий, маний, фобий...
Но лунный свет в петлицу ночи вдет...

Октябрь совсем не склонен к сантиментам...
И неудобен он... для серенад...
Октябрь – прозаик, но дивертисментом...
Его дожди, его ветрА звучат...

Он знает то, чего не знает август...
И помнит то, что позабыл январь...
Октябрь – прозаик, но ещё и парус...
Летящий сквозь туман в любую даль...

Красив ли он? Красив...своей особой...
Пронзительно-отважной красотой...
Он так придуман, скроен, сделан...чтобы...
Ему к лицу был даже дождь косой...

Ты тоже – строг, серьёзен и подробен...
И ты – прозаик больше, чем поэт...
Обычный Гуд, но временами – Робин...
И лунный свет в петлицу прозы вдет...

К октябрю подбираю слова,
Слышу музыку в шорохе листьев.
Мне такая возможность дана:
Перечитывать осени письма.

Перелистывать грусть и сполна
Насладиться её откровеньем.
Налетит золотая волна,
А потом ледяное забвенье.

К октябрю подбираю слова.
По зерну прорастить его в строки.
Я хочу, чтобы эта глава,
Появилась на свет в свои сроки.

Расскажу, как темнеет вода
И калины красивы на диво.
Как цветут хризантемы в садах,
За ночь стала серебряной ива.

К октябрю подбираю слова
И к цветочкам, что сжались от холода.
Пока ветра ещё булава
Не снесла им последние головы.

Перетрут октября жернова
На пылинки червонное золото.
И осыпется наземь зола
В лужи мутные – чёрные омуты.

Мир охватит снегов кутерьма,
Всё уснёт, белым пледом укроется.
Жизнь зимы заточает тюрьма,
Но весной все замки её вскроются.

Лето позади, и значит снова
Манит за собою нас звонок.
Приглашая всех в родную школу,
В класс, где начинается урок.
Между переменкой и уроком
Незаметно пролетел сентябрь,
И, согласно правилам и срокам,
На календаре опять октябрь.

В октябре, в октябре
Снова праздник на дворе.
И букет из листьев свой
Дарит осень нам с тобой.
В октябре, в октябре
Снова праздник на дворе.
День учителя настал,
Рукоплещет вам весь зал.

В день учителей свои улыбки
Раздаёт смешная детвора.
Словно ласточки летят открытки,
Поздравленья с самого утра.
Скромные цветы – в любви признанье –
На учительском стоят столе.
В этот день приходит пониманье:
Этот праздник – лучший на Земле.

В октябре, в октябре
Снова праздник на дворе.
И букет из листьев свой
Дарит осень нам с тобой.
В октябре, в октябре
Снова праздник на дворе.
День учителя настал,
Рукоплещет вам весь зал.

Подобен клетчатой торпеде
Варёный рыночный початок,
И мальчик на велосипеде
Уже не ездит без перчаток,
Ночной туман, дыханье с паром,
Поля пусты, леса пестры,
И листопад глядит распадом,
Разладом веток и листвы.

Октябрь, тревожное томленье,
Конец тепла, остаток бедный,
Включившееся отопленье,
Холодный руль велосипедный,
Привычный мир зыбуч и шаток
И сам себя не узнаёт:
Круженье листьев, курток, шапок,
Разрыв, распад, разбег, разлёт.

Октябрь, разрыв причин и следствий,
Непрочность в том и зыбкость в этом,
Пугающая, словно в детстве,
Когда не сходится с ответом.
Всё кувырком, и ум не сладит:
Отступит там, споткнется тут...
Разбеги пар, крушенья свадеб,
И листья жгут, и снега ждут...

Сухими листьями лопочет,
Нагими прутьями лепечет,
И ничего уже не хочет,
И сам себе противоречит, –
Мир перепуган и встревожен,
Разбит, раздёрган вкривь и вкось...
И всё-таки не безнадёжен,
Поскольку мы ещё не врозь.

...А в октябре уже пришла зима;
И ты идешь по улицам одна,
И от прохожих прячешься в пальто.
А рядом – никого, и ты – никто.
Ты тень от тени той, что во вчера,
Когда согреты были вечера,
Когда над засыпающей рекой
Прохладный ветер разносил покой,
А не озноб.
Ты движешься вперед,
Не понимая, кто тебя ведет,
Не разбирая сквозь снега пути,
Не различая цели впереди...

...А в октябре уже пришла зима,
И стали неприступными дома,
И ты не замечаешь на бегу
Следов моих на выпавшем снегу.
А я прошел здесь пять минут назад,
Слагая про себя, шагам не в такт,
Стихи о том, что где-то ты одна
Идешь без цели, а кругом – зима,
Что где-то я по городу иду,
Ищу тебя, и на свою беду
Не нахожу.
И в этом октябре
Я думаю о жизни, о судьбе,
О том, что ветер вроде бы ослаб,
Что нас с тобою обманул октябрь
И разлучил, метелью разметал
По городу.
Вокруг блестит металл,
Нет, не металл, а только свежий снег.
А двое попрощавшихся навек
Блуждают друг за другом. Но в снегу
Так просто заблудиться на бегу...
...А в октябре уже пришла зима...

Люблю октябрь, угрюмый месяц,
Люблю обмершие леса,
Когда хромает ветхий месяц,
Как половина колеса.

Люблю мгновенность: лодка... хобот...
Серп... полумаска... леса шпиц...
Но кто надтреснул лунный обод?
Кто вор лучистых тонких спиц?

Морозом выпитые лужи
Хрустят и хрупки, как хрусталь;
Дороги грязно-неуклюжи,
И воздух сковывает сталь

Как бред земли больной, туманы
Сердито ползают в полях,
И отстраданные обманы
Дымят при блеске лунных блях.

И сколько смерти безнадежья
В безлистном шелесте страниц!
Душе не знать любви безбрежья,
Не разрушать душе границ!

Есть что-то хитрое в усмешке
Седой улыбки октября,
В его сухой, ехидной спешке,
Когда он бродит, тьму храбря.

Октябрь и Смерть – в законе пара,
Слиянно-тесная чета...
В полях – туман, как саван пара,
В душе – обмершая мечта.

Скелетом черным перелесец
Пускай пугает: страх сожну.
Люблю октябрь, предснежный месяц,
И Смерть, развратную жену!..

Окончилось все так, как начиналось,
и на губах осталось только малость.

Горят жаровней красные дубы,
и листьями в замшелый ком избы
бросает сад из своего жилья.
Октябрь стреляет в небо из ружья,
и яблоко забытое, сухое
на землю падает, дыхание тая.

Опять, опять пора моя уходит,
когда добычей обагренных птиц
охотник меднополый верховодит,
он бродит по земле, не различая лиц.

Найдем слезу скупую на щеке
и вновь заметим силуэт знакомый,
дурманящий аллею вдалеке
по слабой линии пути от дома.

Прощай, прощай!
Смятенье началось.
С ума сошли от золота ограды.
По-царски вышел на поляну лось,
не отводя задумчивого взгляда.

И на скрещенье влажных глаз
дрожит разрез холодного пространства,
оставленный дожившим до угла
напоминаньем медленного танца.

Так шаг ее стремился от беды,
так шарф ее скрывал озябший голос.
Горят жаровней красные дубы,
роняя уголь раскаленный в горло!

Сады легко лишаются листвы,
но легче сад лишается любимых.
Октябрь стреляет.
Мимо, мимо!
А кровь течет из головы.

Укуталась природа
В бордово-жёлтый плед…
Вне конкурса и моды…
Её прекрасней нет…

И я иду с улыбкой
По тропкам октября,
Где ветер с ветки гибкой
Срывает листья зря…

Они летят под ноги
Изящно и легко.
Уже ноябрь строгий
Совсем недалеко…

Сезон дождей и гриппа,
А утром «минус два…»
Ещё в одежде липа,
Ещё на ней листва…

Сегодня воскресенье,
А завтра суета…
Работа, дом, сомненья…
И вроде занята…

Но очень не хватает
Таких осенних дней,
Когда с листвой играет
Состав семьи моей…

Когда малыш смеётся,
Листочками шурша,
То к небу вдруг коснётся
Уставшая душа…

А дождь на старой скрипке
Сыграет что-то вслух…
И осени улыбка
Захватывает дух…

Октябрьские этюды
Рисует акварель,
Но я грустить не буду…
В моей душе апрель…

Серый сад перед рассветом,
Многорёберный, сквозной,
Бредит липами и летом,
Запеленат тишиной.

Пахнет прелым, свежим, ветхим –
Эта смесь сведёт с ума.
Каждый лист на каждой ветке
Как отчётливость сама.

Каждый лист в прожилках синих,
Склеротических на вид.
В застарелой паутине
Муха летняя висит.

Так пронзительно понятен
Этот воздух октября,
Так легко меж блёклых пятен
Появляется заря,

Что идёшь по лужам слепо,
Слепо, но наверняка,
И расплёскиваешь небо,
Разгоняешь облака.

И тебе в такую пору
По колено все моря,
И взлетает сердце в гору
В это утро октября.

Разве этот день осенний –
Увяданье? Нет, не смерть –
Гон пятнистого оленя
Или красок крутоверть,

Красных листьев, жёлтых игол
В высоту слепой полёт,
Будто ветер их задвигал,
Будто время их несёт.

Из-под ног подпрыгнет жёлудь,
Чёрный, крепенький, большой.
Лист висит один, тяжёлый,
Самому себе чужой.

Издалека, слышно, хрустнет,
И другой ему в ответ,
Невесомый, жалкий, грустный,
Падает он наземь, – нет,

Он так медленно кружится,
Что не наземь – вверх летит!
Даже сокол, даже птица,
Даже та в полёте спит!

Прозрачен мир литого октября.
Нетерпеливым пламенем горя,
Стоят берёзы на краю поляны.
Костры осин тревожны и багряны.
Угрюмые отшельники дубы
Едва заметно вздрагивают телом.
И голосом серебряной трубы
Поют ветра над лесом опустелым.

Тоской синиц заполнен тихий лес.
Он словно воздух, потерявший вес.
Кленовый лист летит на бочаги,
По заводи расходятся круги.
Как белые косматые медведи,
Высокие застыли облака.
И отсветами золота и меди
Вдали переливается река.

Залётных птиц умолкли голоса.
Скользит в кустах неслышная лиса,
Её скрывает жёлтая трава;
И сытые сидят тетерева
На голых сучьях. Под сосною в норах
В дремоте изомлели барсуки;
И чутким ухом ловит каждый шорох
Матёрый волк, ощеривший клыки.

Потягиваясь на передних лапах,
Ведёт ноздрёй, и чует каждый запах,
И, выгибаясь, медленно встаёт.
Подняв губу, облизывает рот,
Выходит из кустов неторопливо
И нехотя спускается к реке,
Стремительно срывается с обрыва
И пропадает в голом лозняке.

За ним, шурша, смыкается осока.
Тяжёлый ястреб кружится высоко.
Можжуха пахнет, и зелёный ельник
Иголки осыпает в муравейник.
Мох сух, как порох. Мягкая дорожка
Опалена спадающим огнём.
На белых кочках жёлтая морошка
Отсвечивает сладким янтарём.

Я прохожу овраг и перелески,
Пологий холм в ажурном переблеске.
Где на вершине одинокий вяз
По щиколотку в золоте увяз.
Летучей паутины пелена
Висит над обнажёнными кустами,
И вспаханная плугом целина
Уходит книзу ровными пластами…

Как хорошо! Чего ещё мне надо?
Осенняя спокойная прохлада
Лежит на сердце. Голубая озимь
При лунном свете, при ночном морозе
Опять переливается, как море,
Серебряными блёстками горя.
Усни, печаль, и позабудься, горе, –
Прозрачен мир литого октября.