Стихи о зиме для конкурса чтецов

Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далеких
Одинокий бег.

«Бураны, вьюги и метели…
Как много с ними канители,
Как много шума, толкотни!
Как надоели мне они!» –
Так проворчал мороз угрюмый,
И речку лед сковал без шума,
Деревья скрыла седина,
И наступила тишина.

Рукодельница Зима
Побелила все дома,
Разодела в шубы лес,
Застудила синь небес,
Посыпала серебром,
За хрустальным за окном,
Заметелила пути –
Ни проехать, ни пройти.

Вкушая бодрую прохладу,
Я наслаждаюсь зимним днем
И по серебряному саду,
Объятому волшебным сном,
Хожу – любуяся картиной
В ее суровой тишине,
С ее обширною равниной,
С ее печалью, милой мне.

Зашумела, разгулялась
В поле непогода.
Принакрылась белым снегом
Гладкая дорога.

Белым снегом принакрылась,
Не осталось следа.
Поднялась метель да вьюга,
И не видно света.

По деревьям серебристая
Перекинулась фата –
Белоснежная, пушистая,
Кружевная красота!

И себя березка грустная
Не могла узнать сама –
Так украсила искусная
Ветки деревца зима…

Не тёплый летний ветерок –
Злой ветер бродит вдоль дорог!
Уже над крышею дымок
Взметнулся в синеву.

А ночью приходил мороз,
И воробей на ветке мёрз,
И листья падали с берёз
В озябшую траву...

Как солнце зимнее прекрасно,
Когда, бродя меж серых туч,
На белые снега напрасно
Оно кидает слабый луч!

Так, точно дева молодая,
Твой образ предо мной блестит;
Но взор твой, счастье обещая,
Мою ли душу оживит?

Ночь светла, мороз сияет,
Выходи – снежок хрустит;
Пристяжная озябает
И на месте не стоит.

Сядем, полость застегну я, –
Ночь светла и ровен путь.
Ты ни слова, – замолчу я,
И – пошёл куда-нибудь!

Вы, снежинки, вейте,
Нас лишь пожалейте!
Вас, снежинок, много, много,
И летите вы от бога.

Где нам с вольными бороться!
Вам привольно, вам поется.
Захотите, – заметете,
Город в цепи закуете…

Под небом мертвенно-свинцовым
Угрюмо меркнет зимний день,
И нет конца лесам сосновым,
И далеко до деревень.

Один туман молочно-синий,
Как чья-то кроткая печаль,
Над этой снежною пустыней
Смягчает сумрачную даль.

Огонь осенний сжёг леса,
И убран чахлый хлеб с полей.
Голодный ветер злей и злей
С земли кричит под небеса:

«Дай снега! Снега дай земле!»
Но неподвижна синева,
И бьётся ржавая трава
И день и ночь в холодной мгле.

Звезда субботняя лампады,
За окнами – тяжелый снег,
Пространств пустынные преграды,
Ночных мгновений чёткий бег...

Вот три удара, словно пенье
Далекое – колоколов...
И я, чтоб задержать мгновенья,
Их сковываю цепью слов.

Буря мчится. Снег летит.
Ветер воет и свистит.
Буря страшная ревёт,
Буря крышу с дома рвет.

Крыша гнется и грохочет.
Буря плачет и хохочет.
Злится буря, точно зверь,
Лезет в окна, лезет в дверь.

Снег летает и сверкает
В золотом сиянье дня.
Словно пухом устилает
Все долины и поля ...

Все в природе замирает:
И поля, и темный лес.
Снег летает и сверкает,
Тихо падая с небес.

Льды сковали реки и озера,
В снежной дымке рощи и леса.
День короток, и еще не скоро
Он прибавит добрых полчаса.

Под ногами снег скрипит небрежно,
Солнце побороть не в силах тьмы…
Но поет синичка, нежно-нежно,
Будто бы и не было зимы.

Где речка золотом играла,
Ведя беседу с камышом,
Теперь лежит там лёд хрустальный,
Сверкая чистым серебром.

Где рожь, как море, волновалась,
Где пышные цвели луга,
Теперь там грозно и сердито
Гуляет вьюга и пурга.

Как стало тихо на горах
От свежевыпавшего снега.
В каких медлительных кругах
Восходит дым. И в небесах
Какая ласковая нега.

И хоть зима, дышу тобой,
Веснянка, свет мой голубой.
Как будто мы, в преддверьи храма,
Глядим на струи фимиама.

Бела дороженька, бела.
Пришла зима. Зима пришла.
Я шапку белую ношу,
Я белым воздухом дышу,
Белы мои ресницы,
Пальто и рукавицы, –
Не различить меня в мороз
Среди белеющих берёз.
Замру. И белка в тишине
Вдруг спрыгнет на руки ко мне.

Финальную песню играет февраль –
Весь город оделся в прозрачный хрусталь.
Хрустальные ветви, хрустальный закат.
Хрустальные люстры на крышах висят.
И улицы звоном хрустальным полны:
Динь-дон, динь-динь-дон – на пороге Весны.

Здесь, где так вяло свод небесный
На Землю тощую глядит, –
Здесь, погрузившись в сон железный,
Усталая природа спит!..

Лишь кой-где бледные березы,
Кустарник мелкий, мох седой,
Как лихорадочные грезы,
Смущают мертвенный покой.

Вот север, тучи нагоняя,
Дохнул, завыл – и вот сама
Идет волшебница зима.
Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла на суках дубов;
Легла волнистыми коврами
Среди полей, вокруг холмов;
Брега с недвижною рекою
Сравняла пухлой пеленою;
Блеснул мороз. И рады мы
Проказам матушки зимы.

Высокая стоит луна.
Высокие стоят морозы.
Далекие скрипят обозы.
И кажется, что нам слышна
Архангельская тишина.

Она слышна, – она видна:
В ней всхлипы клюквенной трясины,
В ней хрусты снежной парусины,
В ней тихих крыльев белизна –
Архангельская тишина…

Какая ночь! Мороз трескучий,
На небе ни единой тучи;
Как шитый полог, синий свод
Пестреет частыми звездами.
В домах все темно. У ворот
Затворы с тяжкими замками.
Везде покоится народ;
Утих и шум, и крик торговый;
Лишь только лает страж дворовый
Да цепью звонкою гремит.

Морозный день… Зато над головою
В переплетеньях сучьев, в чёрной сетке,
Стекая по стволам, на каждой ветке
Висит лавиной небо голубое.

И чудится: вот-вот весна начнётся.
И верится: она уже явилась.
И ни один сучок не покачнётся,
Чтоб небо невзначай не обвалилось.

Опрятней модного паркета
Блистает речка, льдом одета.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лед;
На красных лапках гусь тяжелый,
Задумав плыть по лону вод,
Ступает бережно на лед,
Скользит и падает; веселый
Мелькает, вьется первый снег,
Звездами падая на брег.

Снова чисто двойное стекло.
В небе сереньком столько уюта,
Но с крещенскою стужею лютой
Искромётное что-то ушло.
Снег забыл, как хрустел и блестел он,
Золотился, алел, розовел,
И опять притворяется белым,
Простодушным, пушистым, несмелым,
Словно только что к нам прилетел.

На небе месяц – и ночная
Еще не тронулася тень,
Царит себе, не сознавая,
Что вот уж встрепенулся день, –
Что хоть лениво и несмело
Луч возникает за лучом,
А небо так еще всецело
Ночным сияет торжеством.
Но не пройдет двух-трех мгновений,
Ночь испарится над землей,
И в полном блеске проявлений
Вдруг нас охватит мир дневной…

Всё вокруг белым-бело.
Белым снегом замело.
На заснеженных тропинках
Белый след. Кружат снежинки
В белом танце. Белым льдом
Пруд сковало. Белый дом.
Из трубы на белой крыше
Белый дым струится. Тише!
Спят под белым одеялом
Пашни, травы. Белым стало
Всё село. Наконец пришла она –
Белоснежная зима!

Деревья в саду на морозе как в сказке
Застыли в глубоком серебряном сне.
И ветви, что осенью сбросили краски,
Покрытые снегом блестят при луне.

Доносится смех детворы на салазках,
На небе мерцание ярких огней.
Кружат хороводы в причудливых масках
Соседи у ели, в горящем окне.

Мороз затуманил широкие окна,
В узор перевиты цвета и волокна.
Дохни в уголок горячо, осторожно,
В отталом стекле увидать тогда можно,
Какой нынче праздник земле уготован,
Как светел наш сад, в серебро весь закован,
Как там, в небесах, и багряно, и ало,
Морозное солнце над крышами встало.

Кони мчатся по буграм,
Топчут снег глубокий...
Вот в сторонке Божий храм
Виден одинокий.
………
Вдруг метелица кругом;
Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями;
Вещий сон гласит печаль!
Кони торопливы
Чутко смотрят в темну даль,
Воздымая гривы...

Зимним холодом пахнуло
На поля и на леса.
Ярким пурпуром зажглися
Пред закатом небеса.

Ночью буря бушевала,
А с рассветом на село,
На пруды, на сад пустынный
Первым снегом понесло.

И сегодня над широкой
Белой скатертью полей
Мы простились с запоздалой
Вереницею гусей.

Так недавно к нам в оконце
Каждый день глядело солнце.
А теперь пора настала –
В поле вьюга загуляла.

Разбежалась с песней звонкой,
Все укрыла, как пеленкой,
Запушила снежным пухом –
Стало всюду пусто, глухо.

Не звенит река волною
Под одежкой ледяною;
Лес притих, глядит тоскливо,
Птиц не слышно хлопотливых.

Как поработала зима!
Какая ровная кайма,
Не нарушая очертаний,
Легла на кровли стройных зданий.

Вокруг белеющих прудов –
Кусты в пушистых полушубках.
И проволока проводов
Таится в белоснежных трубках.

Снежинки падали с небес
В таком случайном беспорядке,
А улеглись постелью гладкой
И строго окаймили лес.

Кто вяжет снежинки и с неба бросает?
Узоров таких даже мама не знает.
И пряжи нигде не встречали такой –
Наш город весь белый, слегка голубой.

А, может быть, их вырезают из ситца
И тихо спускают ко мне на ресницы?
Слезой на щеках они медленно тают...
Откуда снежинки? Хоть кто-нибудь знает?

В лицо морозу я гляжу один:
Он – никуда, я – ниоткуда,
И все утюжится, плоится без морщин
Равнины дышащее чудо.

А солнце щурится в крахмальной нищете –
Его прищур спокоен и утешен…
Десятизначные леса – почти что те…
И снег хрустит в глазах, как чистый хлеб, безгрешен.

Светает. Но ещё темно.
Блестят витрины. Вывески мигают.
И тротуаров белых полотно
Под фонарями нежится, сияя.

Мерцают искры в вышине –
Снежинки, падая, кружатся.
Сверкают, видя свет в окне
Трамвая. Гаснут и ложатся.

Горит подсветка на домах,
Огнями яркими играет
И снег на ветках во дворах
Цветными красками купает!

Ничто зимой внезапностью не восхищает,
Как снег пушистый утром за окном,
Что ночью падал, шёл, не прекращаясь,
Бесшумно, тайно, не тревожа сон. –

Желая утром вызвать удивление,
Когда, случайно, кисть коснётся штор,
И взор окинет в полном изумлении, –
Блестящий, пышный, белоснежный двор!

Метелица, как медведица,
Весь вечер буянит зло,
То воет внизу под лестницей,
То лапой скребет стекло.

Дома под ветром сутулятся,
Плывут в молоке огоньки,
Стоят постовые на улицах,
Как белые снеговики.

Сугробы выгнули спины,
Пушистые, как из ваты,
И жмутся к домам машины,
Как зябнущие щенята.

Ночью вьюга снежная
Заметала след.
Розовое, нежное
Утро будит свет.

Встали зори красные,
Озаряя снег.
Яркое и страстное
Всколыхнуло брег.

Вслед за льдиной синею
В полдень я всплыву.
Деву в снежном инее
Встречу наяву.

По задворью злится
и трещит мороз,
иней серебрится
на ветвях берёз.

Край небес алеет
утренней зарёй,
Божий храм белеет
на горе крутой.

В улице немая
тишина кругом,
только галок стая
вьётся над селом.

Снежок порхает, кружится,
На улице бело.
И превратились лужицы
В холодное стекло.

В саду, где пели зяблики
Сегодня – посмотри! –
Как розовые яблоки,
На ветках снегири.

Снежок изрезан лыжами,
Как мел, скрипуч и сух,
И ловит кошка рыжая
Веселых белых мух.

В зимние сумерки нянины сказки
Саша любила. Поутру в салазки
Саша садилась, летела стрелой,
Полная счастья, с горы ледяной.

Няня кричит: «Не убейся, родная!»
Саша, салазки свои погоняя,
Весело мчится. На полном бегу
Набок салазки – и Саша в снегу!

Выбьются косы, растреплется шубка –
Снег отряхает, смеётся, голубка!
Не до ворчанья и няне седой:
Любит она её смех молодой…

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Шалун уж заморозил пальчик:
Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно…

Мне был известен каждый пень
От речки до холма.
Но без меня который день
В лесу живет зима.

Что снегу намела метель!
Кусты погребены.
И строгим памятником ель
Стоит в лучах луны.

Ручей застыл, овраг исчез.
Сосна лежит в снегу,
И этот хрупкий, звонкий лес
Узнать я не могу.

Октябрьский снег первоначальный...
В тиши покинутых садов
Как листья желтые печальны
На раннем саване снегов!

Дивясь немых аллей безлюдью,
На темном зеркале пруда
Как режет лебедь белой грудью
Стекло предутреннего льда!

И там, у солнечного брега,
Как в первый раз побеждена
Сей мертвой белизною снега
Живая крыльев белизна!

Скрип шагов вдоль улиц белых,
Огоньки вдали;
На стенах оледенелых
Блещут хрустали.

От ресниц нависнул в очи
Серебристый пух,
Тишина холодной ночи
Занимает дух.

Ветер спит, и все немеет,
Только бы уснуть;
Ясный воздух сам робеет
На мороз дохнуть.

«Тишина!» – шепнула белая поляна.
«Тишина!» – вздохнула, вея снегом, ель.
За стволами зыбь молочного тумана
Окаймила пухлую постель.
Переплет теней вдоль снежного кургана…

Хлопья медленно заводят карусель,
За опушкой – тихая метель,
В небе – мутная, безбрежная нирвана…
«Тишина!» – качаясь, шепчет ель.
«Тишина!» – вздыхает белая поляна.

Есть ночи зимней блеск и сила,
Есть непорочная краса,
Когда под снегом опочила
Вся степь, и кровли, и леса.

Сбежали тени ночи летней,
Тревожный ропот их исчез,
Но тем всевластней, тем заметней
Огни безоблачных небес.

Как будто волею всезрящей
На этот миг ты посвящен
Глядеть в лицо природы спящей
И понимать всемирный сон.

Уже недолго ждать весны,
Но в этот полдень ясный,
Хоть дни зимы и сочтены,
Она ещё прекрасна.

Ещё пленяет нас зима
Своей широкой гладью,
Как бы раскрытой для письма
Нетронутой тетрадью.

И пусть кругом белым-бело,
Но сквозь мороз жестокий
Лучи, несущие тепло,
Ласкают наши щёки.

На окне, серебряном от инея,
За ночь хризантемы расцвели.
В верхних стеклах – небо светло-синее
И застреха в снеговой пыли.

Всходит солнце, бодрое от холода,
Золотится отблеском окно,
Утро тихо, радостно и молодо.
Белым снегом все запушено.

И все утро яркие и чистые
Буду видеть краски в вышине,
И до полдня будут серебристые
Хризантемы на моем окне.

Ни ветерка, ни солнечных лучей,
И мухи снежные роятся и кружатся.
На сучья падуба, на ветви тополей,
На колкие кусты ложатся.

Наполнен воздух шепотом зимы.
Белы карнизы, крыши и пороги.
Кристально-чистые волнистые холмы
Вздымают свои спины у дороги.

Бледнее тени сумрачный закат.
Случайный проблеск с запада приходит.
И в огненный одетая наряд,
Малиновка тоскливо песнь выводит.

Где сладкий шепот
Моих лесов?
Потоков ропот,
Цветы лугов?
Деревья голы;
Ковер зимы
Покрыл холмы,
Луга и долы.
Под ледяной
Своей корой
Ручей немеет;
Все цепенеет,
Лишь ветер злой,
Бушуя, воет
И небо кроет
Седою мглой.

Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоит –
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит.
И стоит он, околдован, –
Не мертвец и не живой –
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Легкой цепью пуховой…
Солнце зимнее ли мещет
На него свой луч косой –
В нем ничто не затрепещет,
Он весь вспыхнет и заблещет
Ослепительной красой.

Заготовила зима
Краски все для всех сама.
Полю – лучшие белила,
Зорям – алые чернила.

Всем деревьям – чистые
Блестки серебристые.
А на улице – ребят
Разукрасила подряд.

Как художник, красит разным:
Кто играет – красит красным.
Кто боится шевелиться –
Краска синяя годится.

Ни за что не выпросить
По-другому выкрасить!

Учись у них – у дуба, у берёзы.
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слезы,
И треснула, сжимаяся, кора.

Все злей метель и с каждою минутой
Сердито рвет последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!

Но верь весне. Ее промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.

Художник картину
Всю ночь рисовал,
Трудился на совесть,
Покоя не знал.
И вот на окошках
Уже забелели
Высокие сосны,
Пушистые ели.
Потом мы увидели
Там небосвод,
Где звезды веселый
Вели хоровод,
Снежинки порхали
Одна за другой –
Так окна мороз
Разукрасил зимой.

С утра неохотно
Зима хлопотала –
Опавшие листья
В саду подметала.
Потом за работу
Взялась горячей
И льдом застелила
Притихший ручей.
Потом,
Поднимаясь
Все выше и выше,
Зима побелила
Заборы и крыши,
Укутала ветви
Дубка и сосны,
Чтоб сладко спалось им
До самой весны.

Ой, сугроб!
Скажи на милость,
Что с тобою приключилось?
Весь осунулся, осел…
Может быть, ты заболел?
Всё в порядке –
Лоб холодный.
Ты…
Наверное…
Голодный!
Ни снежинки две недели
(Вы бы тоже похудели)!
Покормлю тебя с лопатки,
Снег за домом самый сладкий!
Не наешься –
Из-под лавки
Наскребу тебе добавки!

Мама! глянь-ка из окошка –
Знать, вчера недаром кошка
Умывала нос:
Грязи нет, весь двор одело,
Посветлело, побелело –
Видно, есть мороз.
Не колючий, светло-синий
По ветвям развешан иней –
Погляди хоть ты!
Словно кто-то тороватый
Свежей, белой, пухлой ватой
Все убрал кусты.
Уж теперь не будет спору:
За салазки, да и в гору
Весело бежать!
Правда, мама? Не откажешь,
А сама, наверно, скажешь:
«Ну, скорей гулять!»

Ах, кто не любит первый снег
В замерзших руслах тихих рек,
В полях, в селеньях и в бору,
Слегка гудящем на ветру!
В деревне празднуют дожинки,
И на гармонь летят снежинки.
И весь в светящемся снегу,
Лось замирает на бегу
На отдаленном берегу.
Зачем ты держишь кнут в ладони?
Легко в упряжке скачут кони,
И по дорогам меж полей,
Как стаи белых голубей,
Взлетает снег из-под саней…
Ах, кто не любит первый снег
В замерзших руслах тихих рек,
В полях, в селеньях и в бору,
Слегка гудящем на ветру!

Голубушка моя, склони ты долу взоры,
Взгляни ты на окно: какие там узоры
На стеклах расписал наш дедушка-мороз
Из лилий, ландышей и белоснежных роз.

Взгляни, как расписал он тайно иль не тайно,
Случайно говоря, а может, не случайно,
Хотя бы, например, вот это бы стекло?
Взгляни ж: перед тобой знакомое село,
Стоит себе оно, пожалуй, на пригорке…

Белая берёза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.

На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой.

И стоит берёза
В сонной тишине,
И горят снежинки
В золотом огне.

А заря, лениво
Обходя кругом,
Обсыпает ветки
Новым серебром.

Так ярко звезд горит узор,
Так ясно Млечный Путь струится,
Что занесенный снегом двор
Весь и блестит и фосфорится.

Свет серебристо-голубой,
Свет от созвездий Ориона,
Как в сказке, льется над тобой
На снег морозный с небосклона.

И фосфором дымится снег,
И видно, как мерцает нежно
Твой ледяной душистый мех,
На плечи кинутый небрежно,

Как серьги длинные блестят,
И потемневшие зеницы
С восторгом жадности глядят
Сквозь серебристые ресницы.

Еду. Тихо. Слышны звоны
Под копытом на снегу.
Только серые вороны
Расшумелись на лугу.

Заколдован невидимкой,
Дремлет лес под сказку сна.
Словно белою косынкой
Повязалася сосна.

Понагнулась, как старушка,
Оперлася на клюку,
А под самою макушкой
Долбит дятел на суку.

Скачет конь, простору много.
Валит снег и стелет шаль.
Бесконечная дорога
Убегает лентой вдаль.

Холодным утром солнце в дымке
Стоит столбом огня в дыму.
Я тоже, как на скверном снимке,
Совсем неотличим ему.

Пока оно из мглы не выйдет,
Блеснув за прудом на лугу,
Меня деревья плохо видят
На отдалённом берегу.

Прохожий узнаётся позже,
Чем он пройдёт, нырнув в туман.
Мороз покрыт гусиной кожей,
И воздух лжив, как слой румян.

Идёшь по инею дорожки,
Как по настилу из рогож.
Земле дышать ботвой картошки
И стынуть больше невтерпёж.

Зима негаданно-нежданно
Пришла на черные поля.
Еще вчера была туманна
Дождем одетая земля.

Деревья жалобно скрипели,
Ручьи холодные текли..
И вдруг метели налетели
И сколько снега намели!

И тени медленно ложатся
На сад, на кровли, на скамью,
Снежинки вьются и кружатся
И рвутся в комнату мою.

Они летят, легки и ломки
И ослепительнее звезд,
Как будто в синие потемки
Дрожащий перекинут мост.

Косы растрепаны, страшная, белая,
Бегает, бегает, резвая, смелая.
Темная ночь молчаливо пугается,
Шалями тучек луна закрывается.
Ветер-певун с завываньем кликуш
Мчится в лесную дремучую глушь.
Роща грозится еловыми пиками,
Прячутся совы с пугливыми криками.
Машет колдунья руками костлявыми.
Звезды моргают из туч над дубравами.
Серьгами змеи под космы привешены,
Кружится с вьюгою страшно и бешено.
Пляшет колдунья под звон сосняка.
С черною дрожью плывут облака.

Сегодня первый день зимы,
А снега не хватает…
Ах, как вчера жалели мы,
Что он так быстро тает,

Что столько дней лежал и ждал
Своей любимой даты,
Ни разу нас не покидал
И вдруг исчез куда-то!

Он так немного не дожил
До нужного сезона!
Так скоротечно отслужил
И с крыш потек со звоном.

Как жаль, что осень не смогла
Его сберечь до срока
И жаром солнечным сожгла
Вчера его жестоко.

Серебро, огни и блестки, –
Целый мир из серебра!
В жемчугах горят березки,
Черно-голые вчера.

Это – область чьей-то грезы,
Это – призраки и сны!
Все предметы старой прозы
Волшебством озарены.

Экипажи, пешеходы,
На лазури белый дым.
Жизнь людей и жизнь природы
Полны новым и святым.

Воплощение мечтаний,
Жизни с грезою игра,
Этот мир очарований,
Этот мир из серебра!

Разгулялась вьюга,
Наклонились ели
До земли. С испуга
Ставни заскрипели.

И в окно снежинки
Мотыльками бьются,
Тают, и слезинки
Вниз по стеклам льются.

Жалобу кому-то
Ветер шлет на что-то
И бушует люто:
Не услышал кто-то.

А снежинок стая
Все в окно стучится
И слезами, тая,
По стеклу струится.

Зимний лес! От края и до края
Он застыл смолистою стеной,
Сердце беспокойное смущая
Неправдоподобной тишиной.

Он меня гнетет своим величьем,
Полным отрешеньем от всего
И высокомерным безразличьем
К жизни за пределами его.

Будто нет веселого сиянья
Городов, затерянных вдали,
Будто нет ни счастья, ни страданья,
Будто нет вращения Земли.

Лишь порой взлетает ворон круто,
Потревожив царственную ель,
И бушует целую минуту
Маленькая тихая метель.

Тихо-тихо сказку напевая,
Проплывает в сумерках зима,
Теплым одеялом укрывая
Землю и деревья и дома.

Над полями легкий снег кружится,
Словно звезды падают с небес.
Опустив мохнатые ресницы,
Дремлет в тишине дремучий лес.

Спят на ёлках золотые совы
В сказочном сиянии луны.
На опушке леса спят сугробы,
Как большие белые слоны.

Все меняет форму и окраску,
Гасят окна сонные дома,
И зима рассказывая сказку,
Засыпает медленно сама...

Поля затянуты недвижной пеленой.
Пушисто-белыми снегами.
Как будто навсегда простился мир с Весной,
С ее цветками и листками.

Окован звонкий ключ.
Он у Зимы в плену.
Одна метель поет, рыдая.
Но Солнце любит круг.
Оно хранит Весну.
Опять вернется Молодая.

Она пока пошла бродить в чужих краях,
Чтоб мир изведал сновиденья.
Чтоб видел он во сне, что он лежит в снегах,
И вьюгу слушает как пенье.

За окном скрипит береза,
В комнате темно;
От трескучего мороза
В инее окно.

За окном!.. чу! песню кто-то
Весело поет;
Знать, ему нужда-забота
Душу не гнетет.

Пой же, друг, пока поется,
Жизнь пока светла;
А как горе к ней привьется –
Всё оденет мгла.

Заскрипишь ты, как береза
Под окном зимой,
Закипят на сердце слезы,
Смолкнет голос твой.

Лес совсем уж стал сквозистый,
Редки в нем листы.
Скоро будет снег пушистый
Падать с высоты.

Опушит нам окна наши,
В детской и везде.
Загорятся звезды краше,
Лед прильнет к воде.

На коньках начнем кататься
Мы на звонком льду.
Будет смех наш раздаваться
В парке на пруду.

А в затишьи комнат – прятки,
В чет и нечет – счет.
А потом наступят Святки,
Снова Новый Год.

На пажитях немых люблю в мороз трескучий
При свете солнечном я солнца блеск колючий,
Леса под шапками иль в инее седом
Да речку звонкую под темно-синим льдом.
Как любят находить задумчивые взоры
Завеянные рвы, навеянные горы,
Былинки сонные среди нагих полей,
Где холм причудливый, как некий мавзолей,
Изваян полночью, – иль тучи вихрей дальных
На белых берегах и полыньях зеркальных.

Первый утренник, серебряный мороз!
Тишина и звонкий холод на заре.
Свежим глянцем зеленеет след колёс
На серебряном просторе, на дворе.

Я в холодный обнажённый сад пойду –
Весь рассеян по земле его наряд.
Бирюзой сияет небо, а в саду
Красным пламенем настурции горят.

Первый утренник – предвестник зимних дней.
Но сияет небо ярче с высоты,
Сердце стало и трезвей, и холодней,
Но как пламя рдеют поздние цветы.

Я по первому снегу бреду,
В сердце ландыши вспыхнувших сил.
Вечер синею свечкой звезду
Над дорогой моей засветил.

Я не знаю – то свет или мрак?
В чаще ветер поет иль петух?
Может, вместо зимы на полях,
Это лебеди сели на луг.

Хороша ты, о белая гладь!
Греет кровь мою легкий мороз.
Так и хочется к телу прижать
Обнаженные груди берез.

О лесная, дремучая муть!
О веселье оснеженных нив!
Так и хочется руки сомкнуть
Над древесными бедрами ив.

На двойном стекле узоры
Начертил мороз,
Шумный день свои дозоры
И гостей унес;
Смолкнул яркий говор сплетней,
Скучный голос дня:
Благодатней и приветней
Всё кругом меня.
Пред горящими дровами
Сядем – там тепло.
Месяц быстрыми лучами
Пронизал стекло.
Ты хитрила, ты скрывала,
Ты была умна;
Ты давно не отдыхала,
Ты утомлена.
Полон нежного волненья,
Сладостной мечты,
Буду ждать успокоенья
Чистой красоты.

Февраль. Зима разбушевалась,
И не осталось уголка,
Куда пургою не добралась
Снежинок быстрая река.

Шагают, щурясь, пешеходы,
Шарфом укутавшись спешат
И друг на друга мимоходом
Бросают мимолётный взгляд.

Сугробы пышные, сверкая,
Растут повсюду на глаза,
Следы прохожих погружая
К своим заснеженным низам.

Метель же, следом завывая,
Уж торопливо вдаль спешит,
Снежинок стаей пролетая
Всё заметает, серебрит!

Полюбил бы я зиму,
Да обуза тяжка…
От нее даже дыму
Не уйти в облака.
Эта резанность линий,
Этот грузный полет,
Этот нищенский синий
И заплаканный лед!
Но люблю ослабелый
От заоблачных нег –
То сверкающе белый,
То сиреневый снег…
И особенно талый,
Когда, выси открыв,
Он ложится усталый
На скользящий обрыв,
Точно стада в тумане
Непорочные сны –
На томительной грани
Всесожженья весны.

Сыплет, сыплет, сыплет снег.
Над равниною бесплодной
Мириадами летят
Мотыльки зимы холодной.

Одноцветны, как тоска,
Холодны, как злая доля,
Засыпают все пути,
Всю красу лугов и поля.

Белый саван забытья,
Равнодушья, безучастья
Совладал с любым ростком
И с любой живою страстью.

Сыплет, сыплет, сыплет снег,
Все тяжеле нависает…
Молодой огонь в душе
Меркнет, глохнет, угасает.

Вьюга стонет, тучи гонит
К озеру близкому
По небу низкому.
Тропки скрыло, побелило
Кружево нежное,
Легкое, снежное.

А воробушек, пташка малая,
Пташка малая, неразумная,
От метелюшки хочет спрятаться,
Хочет спрятаться, да не знает, как.
И кружит его ветер по небу,
И несет его в чисто полюшко,
С косогора, в сумрак бора…

Горюшко горькое, бедная пташечка!
Вьюга стонет, тучи гонит
Спрятала все пути, чтоб не пройти.
Все кругом бело – снегом замело,
Снегом замело все кругом…

Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи,
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои.

Глядит – хорошо ли метели
Лесные тропы занесли,
И нет ли где трещины, щели,
И нет ли где голой земли?

Пушисты ли сосен вершины,
Красив ли узор на дубах?
И крепко ли скованы льдины
В великих и малых водах?

Идет – по деревьям шагает,
Трещит по замерзлой воде,
И яркое солнце играет
В косматой его бороде...

Выпал снег – и все забылось.
Чем душа была полна!
Сердце проще вдруг забилось.
Словно выпил я вина.

Вдоль по улице по узкой
Чистый мчится ветерок,
Красотою древнерусской
Обновился городок.

Снег летит на храм Софии.
На детей, а их не счесть.
Снег летит по всей России,
Словно радостная весть.

Снег летит – гляди и слушай!
Так вот, просто и хитро,
Жизнь порой врачует душу...
Ну и ладно! И добро.

Музыка твоих шагов
В тишине лесных снегов,

И, как медленная тень,
Ты сошла в морозный день.

Глубока, как ночь, зима,
Снег висит как бахрома.

Ворон на своем суку
Много видел на веку.

А встающая волна
Набегающего сна

Вдохновенно разобьет
Молодой и тонкий лед,

Тонкий лед моей души –
Созревающий в тиши.

И начинает уставать вода.
И это означает близость снега.
Вода устала быть ручьями, быть дождем,
По корню подниматься, падать с неба.
Вода устала петь, устала течь,
Сиять, струиться и переливаться.
Ей хочется утратить речь, залечь
И там, где залегла, там оставаться.
Под низким небом, тяжелей свинца,
Усталая вода сияет тускло.
Она устала быть самой собой,
Но предстоит еще утратить чувства,
Но предстоит еще заледенеть
И уж не петь, а, как броня, звенеть.
Ну а покуда – в мире тишина.
Торчат кустов безлиственные прутья.
Распутица кончается. Распутья
Подмерзли. Но земля еще черна.
Вот-вот повалит первый снег.

Когда на небе солнышко сияет
И перламутром слепит снег глаза,
Дней серых у природы не бывает
И мы готовы верить в чудеса.

Художник-солнце красит ветви сосен
В янтарные, прозрачные тона.
Загадочные тени в складках просек,
А после стука дятла – тишина.

Из-под богатых шубок стройных елей
Свисают гроздья беличьей еды,
А на снегу лесные непоседы
Оставили красивые следы.

Нет-нет, да с высоченных прядей сосен
Поземку снега сдует ветерок.
Прозрачно-свежий воздух на морозе
И зычно под ногой скрипит снежок.

Поет зима – аукает,
Мохнатый лес баюкает
Стозвоном сосняка.
Кругом с тоской глубокою
Плывут в страну далекую
Седые облака.
А по двору метелица
Ковром шелковым стелется,
Но больно холодна.
Воробышки игривые,
Как детки сиротливые,
Прижались у окна.
Озябли пташки малые,
Голодные, усталые,
И жмутся поплотней.
А вьюга с ревом бешеным
Стучит по ставням свешенным
И злится все сильней.
И дремлют пташки нежные
Под эти вихри снежные
У мерзлого окна.
И снится им прекрасная,
В улыбках солнца ясная
Красавица весна.

Глухим путем, неезженным,
На бледном склоне дня
Иду в лесу оснеженном,
Печаль ведет меня.

Молчит дорога странная,
Молчит неверный лес…
Не мгла ползет туманная
С безжизненных небес –

То вьются хлопья снежные
И, мягкой пеленой,
Бесшумные, безбрежные,
Ложатся предо мной.

Пушисты хлопья белые,
Как пчел веселых рой,
Играют хлопья смелые
И гонятся за мной,

И падают, и падают…
К земле все ближе твердь…
Но странно сердце радуют
Безмолвие и смерть.

На землю белую идущий
Почти недвижною стеной
Струится снег все гуще, гуще
И заслоняет свет дневной.

Совсем не чувствую движенья,
Так он медлительно течет,
Как видно, сила притяженья
Его к земле едва влечет.

За этой белой пеленою
Поселки скрыты и леса,
За этой белой тишиною
Гудки, звонки и голоса.

За этим занавесом белым
Вся в блеске солнечном зима.
За этим мысленным пределом
Лежит вселенная сама.

Так пусть в ней будет все как надо:
Прилеты птиц, разливы рек,
Громов июльских канонада,
Шумящий дождь, бесшумный снег.

Ночью в полях, под напевы метели,
Дремлют, качаясь, берёзки и ели…
Месяц меж тучек над полем сияет, –
Бледная тень набегает и тает…

Мнится мне ночью: меж белых берёз
Бродит в туманном сиянье Мороз.
Ночью в избе, под напевы метели,
Тихо разносится скрип колыбели…

Месяца свет в темноте серебрится –
В мёрзлые стекла по лавкам струится…
Мнится мне ночью: меж сучьев берёз
Смотрит в безмолвные избы Мороз.

Мёртвое поле, дорога степная!
Вьюга тебя заметает ночная,
Спят твои села под песни метели,
Дремлют в снегу одинокие ели…
Мнится мне ночью: не степи кругом –
Бродит Мороз на погосте глухом…

Падай, падай, снег пушистый,
Расстилайся пеленой,
Падай, легкий, падай, чистый,
Землю зябнущую крой.

Заметая дали мглою,
Всякий цвет, отлив и тень
Непорочной белизною
Словно саваном одень.

И беззвучной, и бесцветной,
И безжизненной порой
Дай природе безответной
Мир и отдых, и покой;

Чтоб забыться ей, зимою
Усыпленной до весны,
Чтобы грезились тобою
Ей навеянные сны;

Чтоб копилася в ней сила
На иное бытие,
И с весною воскресила
Тайна творчества ее.

Снаружи вьюга мечется
И все заносит в лоск.
Засыпана газетчица
И заметен киоск.

На нашей долгой бытности
Казалось нам не раз,
Что снег идет из скрытности
И для отвода глаз.

Утайщик нераскаянный,
Под белой бахромой
Как часто вас с окраины
Он разводил домой!

Все в белых хлопьях скроется,
Залепит снегом взор,
На ощупь, как пропоица,
Проходит тень во двор.

Движения поспешные:
Наверное, опять
Кому-то что-то грешное
Приходится скрывать.

Ещё вчера, на солнце млея,
Последним лес дрожал листом,
И озимь, пышно зеленея,
Лежала бархатным ковром.

Глядя надменно, как бывало,
На жертвы холода и сна,
Себе ни в чем не изменяла
Непобедимая сосна.

Сегодня вдруг исчезло лето;
Бело, безжизненно кругом,
Земля и небо – все одето
Каким-то тусклым серебром.

Поля без стад, леса унылы,
Ни скудных листьев, ни травы.
Не узнаю растущей силы
В алмазных призраках листвы.

Как будто в сизом клубе дыма
Из царства злаков волей фей
Перенеслись непостижимо
Мы в царство горных хрусталей.

Клён ты мой опавший, клён заледенелый,
Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?
Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел
И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.
Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.
Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.
Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.
И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.

Ну, здравствуй, Зима! Мы тебя заждались.
Осенних дождей до краёв напились.
По снегу, морозу соскучились мы
И будем с тобою теперь до весны.

Вступай же скорее в свои ты права.
И чтоб не твердила людская молва,
Что холодно очень, что снег или лёд.
Чуть-чуть поворчат, попривыкнут, пройдёт.

Довольны бывают так редко они.
Ведь как же прекрасны морозные дни!
Снежок под ногами как хворост хрустит.
Под солнышком зимним играя, блестит.

И щиплет за уши, за щёки, за нос
Невидимый дядька – коварный мороз.
И ты не стесняйся быстрей навались
Ах, как же зима мы тебя заждались.

Пришла зима, ей возраст две недели,
Но все равно хватило ей с лихвой,
Чтоб белые метели налетели
И спрятали в сугробы зелень хвой.

Чуть тронет ветку ветер-непоседа,
Лавиной белой облачко вспорхнет,
И шубка ослепительного цвета
С сосны янтарной невзначай сползет.

Окутает душистым ароматом
Опушку леса терпкая смола.
Снег будет гладить лапником лохматым
Колючая, зеленая метла.

А в чащу леса корабельных сосен
Поманит вездесущая лыжня,
И никакие стойкие морозы
Не напугают лыжника, меня.

Зиме сегодня только две недели,
А это значит, снег еще придет,
Нарядит малахитовые ели
В Снегурочки под самый Новый год.

Шорох какой-то слышишь,
Если глядишь в окно.
Падает снег на крыши,
Точно в немом кино.

Падает снег на крыши,
Будто лебяжий пух.
Слышишь или не слышишь,
А напрягаешь слух.

То лежит, отдыхает.
Путь, что ли, был далек?
То над рекой порхает.
Легкий, как мотылек.

Чистый настил на крыше –
Скатертью на столе.
Слышишь или не слышишь
Хруст полотна во мгле?

Слышишь или не слышишь?
Шепчется, шебуршит.
Падает снег на крыши,
Снег за окном кружит.

Кажется, что он сладкий.
Вот бы сбежать к реке,
Вот бы лизнуть украдкой
Звездочку на руке!

Ты растаешь, белый снег?
Ты… растаешь…
А пока пугаешь всех,
Заметаешь…

Злою вьюгой налетишь,
Белой ватой,
Под ногой в мороз хрустишь
Виновато…

И морозные кружат
Балерины,
На второй,… и третий такт…
Держат спины,
Вальс чудесный зазвучал
В наших душах…
Завораживает бал
Зимней стужи…

… А наутро всё бело,
Так красиво!
Всё, что ночью намело –
Недвижимо…

Ты растаешь, белый снег?
Ты… растаешь…
И зачем пугаешь всех,
Заметаешь?

Белый снег, пушистый в воздухе кружится
И на землю тихо падает, ложится.
И под утро снегом поле побелело,
Точно пеленою все его одело.

Темный лес что шапкой принакрылся чудной
И заснул под нею крепко, непробудно…
Божьи дни коротки, солнце светит мало,
Вот пришли морозцы – и зима настала.

Труженик-крестьянин вытащил санишки,
Снеговые горы строят ребятишки.
Уж давно крестьянин ждал зимы и стужи,
И избу соломой он укрыл снаружи.

Чтобы в избу ветер не проник сквозь щели,
Не надули б снега вьюги и метели.
Он теперь покоен – все кругом укрыто,
И ему не страшен злой мороз, сердитый.

Ослепительная снежность,
Усыпительная нежность,
Безнадежность, безмятежность –
И бело, бело, бело.

Сердце бедное забыло
Всё, что будет, всё, что было,
Чем страдало, что любило –
Всё прошло, прошло, прошло.

Всё уснуло, замолчало,
Где конец и где начало,
Я не знаю, – укачало,
Сани легкие скользят,
И лечу, лечу без цели,
Как в гробу иль в колыбели,
Сплю, и ласковые ели
Сон мой чуткий сторожат.

Я молюсь или играю,
Я живу иль умираю,
Я не знаю, я не знаю,
Только тихо стынет кровь.

И бело, бело безбрежно,
Усыпительно и нежно,
Безмятежно, безнадежно,
Как последняя любовь!